нельзя обратиться, чтобы не наткнуться на всякую гадость.
– Извини, но это Город, – усмехнулся гид. – Тут нужно быть внимательным. И тут каждый делает, что хочет.
– Ты, Валера, в следующий раз на ощупь проверяй, – с серьезной миной посоветовал Майер. – Правда, можно по морде получить, но можно и… не получить.
– А можно и не по морде, – продолжил ряд Шнайдер. – Николай же пусть нас сразу предупредит: то место, куда мы направляемся… оно как, с сюрпризами или без? А, Николай?
– Место веселое, – заверил их Николай. – Думаю, что вам должно понравиться. Явных гомосексуалистов и лесбиянок там нет, а из сюрпризов… даже и не знаю. Разве что драка случится или кто-нибудь на пол наблюет. Опять же стриптиз там живой, не андроидный. В общем, сами увидите. Да мы уже почти и пришли. Вон та большая реклама, «Парадиз» называется. На другой стороне.
Они перешли на другую сторону по ярко освещенному подземному переходу, и Велга подумал, что весь этот вечерний, шумный, манящий огнями, звуками и запахами, незнакомый и странный Город совершенно нормально воспринимается разве что Дитцем и Майером, выросшим в Дрездене и Гамбурге (ну, пожалуй, еще ростовчанином Валеркой Стихарем, в силу изначально хулиганского характера Ростова-папы), а для всех остальных, включая его, москвича Александра Велгу, этот выход – сплошное путешествие в запретную неизвестность.
Зал был стилизован под средневековье. Мощные дубовые балки под низким потолком; факела, торчащие из неровных, сложенных из грубо отесанных камней, стен; дощатые столы, лавки, стулья с высокими прямыми спинками. Дерево, камень, ткань и стекло. Пожалуй, только электрический свет напоминал о том, что они по-прежнему в этом странном чужом будущем чужой Земли.
Не без труда сдвинув два стола у стены (оказалось, что те, действительно, сделаны из дерева), неподалеку от изображающего эстраду помоста, они расселись поближе друг к другу, испытывая естественную неловкость людей, давно (или даже никогда!) не бывавших в подобных заведениях. Даже не теряющийся в любой ситуации Стихарь, выглядел излишне возбужденным, и становилось понятно, что таким образом Валера просто старается скрыть свое смущение.
Народу в зале оказалось не очень много, многие столы и места пустовали. Пуста была также и эстрада, хотя из невидимых динамиков звучала какая-то незнакомая музыка со странным рваным ритмом.
Для разгона заказали пиво с креветками.
– А раков нет? – поинтересовался у официанта-андроида Валерка Сихарь.
– Не держим, – вежливо ответила обслуга. – Но, если пожелаете, можно сделать специальный заказ. Через два часа доставят.
– Ты с ума сошел, – пихнул ростовчанина в бок Вешняк. – Специальный заказ…. Это ж сумасшедшие деньги, а мы в гостях!
– Не переживай, Рязань, – подмигнул в ответ Валерка, явно начавший обретать привычное нахальство, – имею право поинтересоваться. Кстати, о деньгах. Коля, братское сердце, сколько в этом шалмане стоит кружка пива?
– Полтора доллара.
– А бутылка водки?
– Около десяти. Деньги у меня есть, Валера.
– То есть, ты хочешь сказать, что угощаешь?
– Угощаю, – чуть подумав, кивнул шофер.
– Я тебя за язык не тянул! – радостно воскликнул Стихарь.
– Все равно дорого, – пробормотал Вешняк. – Эх, не догадался, дурак, надо было с собой захватить.
– Ну-ну, – подмигнул ему Майер и торжественно поставил на стол чуть початую бутылку водки, которую, как показалось присутствующим, извлек прямо из воздуха.
– Ловко! – засмеялся Дитц. – Учись, Саша, у моих разведчиков, с которыми не пропадешь!
– Как же это вы… – обвел «своих» укоризненным взглядом Велга.
– А что мы, – ухмыльнулся Стихарь, доставая откуда-то из-под стола две бутылки виски. – Чай не хуже некоторых!
– О! – хлопнул ладонью о ладонь Велга. – Молодец, Ростов! Знай наших! Ну, Хельмут, кому у кого учиться и с кем не пропадешь?
Дитц открыл было рот, чтобы ответить, но тут принесли пиво с креветками, и честной компании временно стало не до разговоров.
Пиво. Кто хоть раз в жизни не пробовал этот древний напиток? Его изысканную горечь и тягучий хмель? Его сметанную густую пену и радостную прозрачность? Не всем оно понравилось, не все его помнят, не всякому оно по плечу. Но уж те, кто распробовал его вкус, кого уносили в туманные дали хмельные мечты, кто сиживал часами за дружеским столом, распахивая душу навстречу такой же распахнутой душе, кого утешало оно в минуты острой сердечной тоски и страшного одиночества и спасало от смертельной встречи с самим собой, тот никогда не разлюбит пиво и не скажет о нем резкого дурного слова. Конечно, у пива, как у любого старого друга, которого знаешь наизусть, есть свои серьезные недостатки. Но ведь и мы не ангелы! Ох, не ангелы…. А посему, давайте пить свежее, вкусное, холодное пиво!
С рыбой соленой, копченой, вяленой и сушеной.
С раками (укропчику положить не забудьте!), крабами, креветками и мидиями.
С черным хлебом, луком и салом.
С твердокопченой колбасой.
С соленым сыром и сухариками.
