всматривалась в него.
— Какого черта вы думаете, что у вас монополия на лояльность и честь, Уилма? Кто дал вам право судить кого-либо без доказательств? Как вы вообще можете что-то обо мне знать?
— Н-но вы всегда…
— Молчать! Вы сделали, как вам было сказано. Прекрасно. Поздравляю. Но и я поступил точно так же. Я не сказал им ни слова.
Она смотрела на него с подчеркнутым недоверием.
— Совершенно ничего?
— Более того. Я сказал им нечто такое, во что они никогда не смогут поверить. Я сказал, что просто отдал деньги.
Ее глаза распахнулись во всю ширь.
— Но… но это…
Вдруг она захихикала. Кирби никогда бы не поверил, что Уилма способна издавать столь девичьи звуки. Потом она захохотала. Он рассмеялся вместе с ней.
Когда оба успокоились, Уилма вышла привести в порядок свое лицо. Кирби достал золотые часы, заглянул в телескоп на истертой цепочке, долго рассматривал циферблат, потом сложную вязь монограммы на задней стороне.
— Он всегда носил их с собой, — сказала Уилма, появляясь. — Всегда.
— Я, наверно, тоже буду их носить.
Уилма обошла кресло, в котором сидел Кирби, и он увидел ее футах в восьми от себя. У него перехватило дыхание.
— Купила два года назад, — прошептала Уилма. — надевала один раз.
Она свои коричневые волосы начесала до такого блеска, что они стали отливать красным. Тело ее не дрожало, нет. Оно, казалось, вибрировало в тон неслышной уху небесной музыке. На Уилме было платье. Кирби никогда не смог бы его описать. Черные кружева у шеи… Нет, лучше и не пытаться. В целом это было нечто изящное и воздушное. Но на груди… но на груди… но на груди! Там материя была поплотнее, и во всю ширину скалила огромные зубы глупая наглая жирная морда кролика. Схватившись за живот, сдерживая рыдания восторга и ужаса, Кирби выбежал из квартиры.
— Мерзаааааавееееец! — прокатился ему вслед хриплый вопль горчайшего разочарования.
Какое-то время он быстро шел по улицам, не разбирая дороги, повторяя «Уилма, Уилма».
Потом, остановившись перевести дух, заметил, что находится в нескольких кварталах от отеля «Бердлайн». Вдруг и впервые с того разговора он вспомнил свою ложь о личных бумагах дяди Омара. Тогда он считал себя ужасно хитрым. Теперь-то Кирби понимал, что это была ужасная глупость.
Он пошел в «Бердлайн». Хувер Хесс встретил его, потирая руки и улыбаясь.
— Кирб, приятель, ты уже готов поговорить о делах? Ты нигде не найдешь…
— Не сейчас, Хувер. Я спешу. Меня интересуют вещи, которые тут у тебя хранятся. Я хотел бы…
— Понятно, я же умею ценить красивый жест, но я тебе говорил, что, пока у меня есть место на складе, хранение за мой счет, так?
— Да. — Ну, я был очень тронут, когда получил эти пятьдесят долларов. Очень мило с твоей стороны.
— Пятьдесят?
Хесс отшатнулся.
— А было больше? Неужели эти вонючие мошенники присвоили часть по пути сюда?
— Э… нет. Больше не было.
— Будь спокоен, Кирб. Они приехали и забрали сундук и большой деревянный ящик сегодня часов в одиннадцать.
— Кто? — спросил Кирби замирающим голосом.
— Люди из «Элизы»! В грузовике из «Элизы»! Да ты что, не помнишь даже, кого послал?
Кирби из телефонной кабины позвонил Бетси — ее домашний номер он запомнил.
— Кирби! Я уже собиралась искать тебя. Тысячу раз звонила в отель. Ты сейчас там?
— Нет. Послушай, я думаю, ты была права, по крайней мере немного.
— Огромное спасибо!
— Не обижайся. При том, как все складывается, разве я могу кому-нибудь доверять?
— О, Кирби, ты показываешь зубы!
— Кажется, я сделал глупость. То есть я думал, что это очень здорово, но я тогда был пьян.
— Приезжай сюда. Я одна. Все и обсудим.
— Но… но… но…
— Быстро сюда, клоун! — Она повесила трубку.
«Я нюня», — мрачно подумал он, отправляясь на поиски такси.
— Посмотри, как я живу, — сказала Бетси, появляясь на пороге. Она была босая, в узких брюках и голубой блузке без рукавов.
Большая часть квартиры представляла собой студию. Кирби увидел кухонный альков и единственную дверь, которая могла вести только в ванную комнату.
— Смотри. Ковры до лодыжек. Скрытое освещение. Камин, перед ним тигровая шкура. Маленькая библиотека — сплошная эротика. Семнадцать зеркал. Я считала. Тридцать одна подушка. Тоже считала. Попробуй догадаться, Кирби, какое хобби у Верни, хозяина квартиры?
— Э… филателия?
Она быстро повернулась к нему, расплываясь в улыбке.
— А у тебя все же есть чувство юмора. Я же думала, ты совсем… Ну ладно, рассказывай все по порядку.
Он рассказал, кое-что опуская.
— Что ты там хранил?
— Да всякие личные вещи. Книги, пластинки, фотографии. Теннисные принадлежности. Охотничьи принадлежности. Даже коньки.
— Коньки — это их потрясет. Ну ладно, теперь мы знаем, что им нужны личные записи твоего дяди. А ты говоришь, что их нет. Ты уверен?
— Вполне.
— Не могла эта Фарнхэм что-нибудь припрятать? Она жутко лояльная.
— Сомневаюсь.
— Шарла и Джозеф будут очень злиться. Но все же для них ты — кратчайший путь к цели. Ты уверен, что не говорил им мой адрес?
— Уверен, — буркнул Кирби.
— Ну ладно, что же получается? Тебе надо вернуться к ним и притвориться хитрым. Как будто ты знаешь, что им нужно. Признайся, что обманул их. Скажи, что согласен выслушать предложение. Может быть, тогда мы лучше поймем, что они ищут — если они сами это знают.
— А может Шарла устроить, чтобы все дома моего дяди… ограбили?
— Почему нет? Это ее обычный стиль.
— Они не смогут добраться до того письма.
— Ну и что, подождут год. А все, что ты получил, — это сувенир.
Он вытащил часы из кармана. Бетси взяла их, стала рассматривать. Потом отдала обратно. Когда Кирби клал часы в карман, Бетси потянулась к нему. Он решил проявить активность. Попробовал обнять Бетси, но, конечно, промахнулся и сунул руку ей под блузку. Грудь была небольшая и упругая. Что-то мелькнуло и обрушилось на его левую щеку. От неожиданной боли глаза наполнились слезами. Когда зрение прояснилось, он увидел, что Бетси посасывает ободранные костяшки пальцев. Кончиком языка он нашел металлическую крошку во рту, вытащил и рассмотрел. Это был кусочек пломбы. Он легонько звякнул, когда Кирби бросил его в пепельницу.
В полной тишине Бетси опять потянулась к нему, взяла сигареты у него из кармана рубашки, вытащила одну из пачки и положила пачку обратно.
— Это квартира на тебя так подействовала?
