Безответственность и порыв. А в-третьих, жрать сильно хотелось. Даже сильнее, чем сейчас.
– Я сделаю, – поднялся с травы Карсс, дослушав сентенции Влада.
– Похвально, советник! – одобрил Дитц.
– И я, – вызвался Никита.
– Время собирать камни, – изрёк Влад. – Пошли, Мартин, поможем Валере.
На то чтобы выпотрошить и тщательно промыть в ручье трёх птиц, у Малышева ушло не более десяти минут. После этого он густо, со всех сторон, покрыл тушки глиной, найденной здесь же, у ручья, и уложил каждую между парой установленных в костре камней.
– Вот и всё, – сообщил он, распрямляясь. – Теперь как следует поддерживать огонь, и через час всё будет готово. Перья останутся в глине.
Женщина появилась на поляне в тот момент, когда отряд заканчивал трапезу.
Первой её заметила Нэла и очень удивилась. Потому что ни Чарли, ни Свем, ни Малышев, ни она сама, наконец, не услышали и не почувствовали её приближения. А должны были.
Маленького роста – на полголовы ниже Валерки Стихаря, одетая в застиранное, зеленоватое, сливающееся с окружающим фоном, длинное платье, с каким-то мешком на поясе, опираясь на кривоватую палку, она молча стояла на краю поляны и с явным удивлением и недовольством смотрела на костры и расположившийся рядом с ними отряд.
– Здравствуйте! – Нэла подняла руку и помахала. – Идите к нам!
Теперь незнакомку заметили все.
Лет сорок пять – сорок восемь, подумал Велга. Какое интересное лицо. На первый взгляд доброе и даже красивое, но, если присмотреться, чувствуется в нём какая-то невнятная червоточинка. Откуда она здесь взялась, интересно? Да и подкралась так, что не услышал никто. Очень всё это странно.
– Не бойтесь, – выдержав паузу, сказал он. – Мы люди мирные.
– Вижу, какие вы мирные. – Голос у женщины оказался неожиданно сильным и глубоким. – Ухлопали Порфирия и глазом не моргнули. Словно так и надо.
– Порфирий – это кто? – спросил Влад. – Циклоп? Вы, конечно, извините, но мы приняли его, скорее, за Полифема. Уж больно соответствующе он себя вёл. Я бы даже сказал характерно.
– Да, мать, – сказал Валерка. – Ты это зря. Твой Порфирий нас бы на куски в момент разорвал и как звать не спросил.
– Это точно, – подтвердил Майер. – Мы всего лишь защищали наши жизни. Самооборона. Знаете такое слово?
– Я много чего знаю, – сообщила женщина, подходя ближе. – А Порфирий зла бы вам не сделал. Он познакомиться хотел. Обрадовался. А вы его острой стрелой в глаз. Разве ж так можно? Не разобрались, не подождали – сразу стрелять! Нет теперь моего Порфирия, с кем я буду теперь дни свои горемычные коротать?
Голос её приобрёл жалостные, причитающие нотки профессиональной деревенской плакальщицы.
– Бросьте, – жёстко сказал Дитц, поднимаясь с травы. – У нас тут найдётся, кому радость от ненависти отличить. Ваш Порфирий собирался нас убить. Мы успели раньше. Вот и всё, что произошло. Не о чем говорить. Кстати, меня зовут Хельмут Дитц. А вас? Кто вы такая? Откуда? Почему следили за нами?
Только сейчас Велга понял, что его транслятор молчит, но и он, и Дитц, и, судя по всему, Карсс, прекрасно понимают речь незнакомки.
– Говорить нам есть о чём, – заявила женщина, игнорируя вопрос обер-лейтенанта. – Вы вторглись на мою территорию и убили Порфирия. За это придётся заплатить.
– Вот как! – растянул тонкие губы в улыбке Дитц. Велга знал эту улыбку. Обычно ничего хорошего тому, кому была предназначена, она не предвещала. – Заплатить, значит. И чем же, позвольте узнать?
– Один из вас должен будет заменить мне Порфирия, – последовал будничный и даже какой-то ленивый ответ.
14
– Не было печали – черти накачали, – сказал Вешняк, прочитав сообщение. – А также пришла беда – отворяй ворота. Это я, чтобы не материться лишний раз при дамах, – объяснил он.
– Я бы и сама сейчас с удовольствием выматерилась, – призналась Маша. – Да жаль не поможет.
– Что такое «чёрная дыра»? – осведомился Карл. – Во времена моей учёбы в Берлинском университете такого понятия ещё не было. Потом я что-то слышал краем уха, но глубоко не вникал. Некогда было.
– Мы в одинаковом положении, – сообщила Маша. – Тоже краем уха. Я уже запросила справку у Цили Марковны. Предельно адаптированную. Предлагаю всем подключиться и усвоить информацию. А потом уже будем думать.
На усвоение информации ушло около получаса, после чего несколько обалдевшие от полученных сведений Маша, Оля, Аня, Женя, Карл и Сергей продолжили импровизированный совет.
– Была звезда, стала воронка. Всё глотает и ничего не выплёвывает, – задумчиво сказал Вешняк. – На первый взгляд жуткое дело. Но я не думаю, что так оно и есть.
– Почему? – спросил Женька. – Здесь, В Пирамиде, собраны самые точные научные данные. К тому же не нами, людьми, собранные, а теми, кто когда-то был хозяином галактики и…
– Собраны-то они собраны, – перебил сержант. – А что толку?
– Ну как же…
– Да вот так. Что нам толку от этих, как ты говоришь, самых точных научных данных? Никто и никогда не лазил в эти чёрные дыры, чтобы узнать, что на самом деле там происходит. Значит, практическая цена всем этим данным – ломаный грош.
– Ты хочешь сказать, что наши могут там выжить?
– Я хочу сказать, что им нужно помочь выжить. Это наши товарищи – раз, а русские своих не бросают – два.
– Немцы, между прочим, тоже, – вставил Карл.
– А у меня там вообще муж любимый, если кто забыл, – добавила Аня.
– Это как? – обалдело уставился на них Аничкин. – Как, по-вашему, мы им можем помочь?
– Очень просто, – успел ответить за Вешняка Карл Хейниц. – Полетим туда и нырнём вслед за ними. И будь, что будет.
– Вы сошли с ума, – убеждённо сказал Женька. – Это же чистой воды самоубийство! Верная гибель. Из чёрной дыры ничего не возвращается. Даже свет!
– Той же дорогой – да, – сказала Аня.
– Что ты имеешь в виду? – уставился на неё Женька.
– Только то, что сказала. Даже в земной науке существует теория, что чёрные дыры могут вести в какое-нибудь иное измерение, другую Вселенную или вовсе бог знает куда. И в справке, которая нам только что была предоставлена, говорится об этом же. Ты, наверное, невнимательно читал.
– Так то теория! – воскликнул Женька. – А я говорю о прак… – Он осёкся и полез скрести затылок. – Н- да, на практике действительно никто не проверял.
– А тож, – с крестьянской основательностью промолвил Вешняк.
– Погодите, – не сдавался Аничкин. – Если даже на секунду допустить, что мы все согласимся на этот безумный риск, то как, по-вашему, нам туда добраться? Клёнья-то – тю-тю. А второго звездолёта у нас нет. Есть ещё отличный планетолёт, но он не умеет входить в гиперпространство. Конечно, – продолжил он, – теоретически и даже практически, наверное, можно и планёт соответствующим образом переоборудовать, и даже новый звездолёт построить. Ресурсов и мощностей, уверен, у нас хватит. И технологии в Пирамиде наверняка есть. Но это ж сколько времени уйдёт! Я даже предположить не могу. Годы!
Женька замолчал и оглядел товарищей:
– Маша, Оля, вы-то чего молчите?
– Лично я жду, когда ты закончишь, – сказала Маша.
– А я вообще девушка молчаливая, – пояснила Оля. – Опять же, воспитание. Привыкла сначала мужчин слушать, а уж потом, если разрешат, самой говорить.
– Издеваетесь, – догадался Женька и полез в карман за сигаретами. – Ну-ну.
– И не думали, – сказала Маша. – Я просто хотела тебе, Женечка, напомнить, что в любом случае лететь нам есть на чём. Но ты же, как начинаешь токовать, так хрен слово вставишь.
