лидер.
Они стояли на берегу реки Светлой, неподалёку от того места, где ещё не так давно (Небесная Глубь, а ведь кажется, что было это в какой-то прошлой жизни!) специальный отряд имперских десантников в количестве четырёхсот с лишним активных штыков проник сквозь канал Внезеркалья и попытался захватить Пирамиду.
Теперь их осталось сорок девять. Из них, по мнению Рийма Туура, полностью разделяли его стремление мирного сотрудничества с людьми лишь девятнадцать, включая его самого. Тридцать же психологически так и не оправились до конца после ночного разгрома у Пирамиды и последующего известия о ядерной катастрофе на родной Дрхене. К мятежникам Глейн Сиин они напрямую не примкнули, но и на сторону Рийма Туура с его соратников перейти не спешили, заняв выжидательную позицию.
Кроме этого были десять киркхуркхов во главе с командиром отделения Млайном, отправившихся вместе с Владом Борисовым и Свемом Одиночкой на помощь айредам (никто пока не знал, что один десантник пал смертью храбрых на стенах брашенского детинца, а остальные решили послужить какое-то время князю Дравену Твёрдому и его народу рашей).
Пятнадцать минут назад Женька доставил сюда на атмосферном катере (на этот раз были приняты все мыслимые меры предосторожности) всех, кто ещё оставался на острове после бунта. Сорок девять киркхуркхов, как уже и было сказано.
– А, это… – Женька пожал плечами. – Небесная Глубь простит. Хотя, конечно, я удивляюсь сам себе. Надо было оставить вас на острове. Он достаточно велик, и жратвы там хватает. Впрочем, ладно, не будем об этом. Ты уже решил, что будешь делать?
– Я – да. И ещё восемнадцать киркхуркхов, которые со мной, тоже. Будем ждать вас.
– А остальные?
– Пока думают.
– Скажи им ещё раз, что время на раздумья – до полуночи. Потом мы закупориваем канал намертво и улетаем.
– Они знают.
– Что ж… – Женька помедлил и протянул киркхуркху руку. – Тогда прощай, Рийм. Или лучше сказать, до свидания. Не поминай лихом, как у нас говорят.
– И ты.. то есть, вы все тоже не поминайте. И возвращайтесь. Мы будем ждать.
Две ладони – пятипалая и семипалая на секунду переплелись в рукопожатии и разомкнулись.
– Пока, – сказал Женька, повернулся и скрылся в кабине катера.
Уселся на место пилота, украдкой вытер ладонь о штаны, дождался, когда боевой робот займёт своё место в грузопассажирском отсеке, мягко поднял катер в воздух и взял курс на Пирамиду.
Звездолёт Клёнья, живой и невредимый, висел в обычном трёхмерном космическом пространстве на границе ощутимого воздействия гравитационного поля чёрной дыры и ждал дальнейших приказов хозяев. Он плохо помнил, что с ним произошло. А те смутные образы, которые всё-таки задержались в его памяти, осмыслению не поддавались. Не потому, что образы были смутными, а потому, что Клёнья не умел мыслить в человеческом понимании данного слова. Он умел тонко чувствовать и подчиняться командам своих хозяев. В данном случае его хозяевами были люди, которых он на время потерял, а потом снова обрёл.
Почему и как это произошло, Клёнья не знал. Он помнил, что сначала где-то внутри организма возникла нестерпимая тягучая боль, которая заставила его прервать гиперпространственный скачок. После чего был сплошной чёрный провал, затем он куда-то долго полз (ненавистный, тяжкий и крайне болезненный способ передвижения) вместе с двумя существами, которых до этого он нёс в себе, влекомый то ли собственным инстинктом самосохранения, то ли каким-то неодолимым зовом, и потом рядом с ним возник Друг.
От Друга исходило столько любви, спокойствия и умиротворяющего тепла, что Клёнья сразу же доверчиво заснул. А когда проснулся, то снова обнаружил себя в родной стихии – открытом космосе и с хозяевами – людьми – на борту и готовым выполнять привычную работу.
Сидели в кают-компании. За исключением добровольно принявшего вахту Никиты.
– Ну, какие будут соображения? – на правах командора осведомился Мартин.
– У меня одно соображение, – хмуро сказала Марта. – Пить надо меньше.
– Голова болит? – участливо спросила Нэла.
– Ничего не болит. Но я вот сижу и думаю, не привиделось ли мне всё это в пьяном бреду?
– Одно и то же и сразу всем? – приподнял брови Влад. – Маловероятно, если не сказать иначе.
– Хорошенькое видение, где ты самому себе чуть голову надвое не раскроил. – Карсс осторожно дотронулся до темени, на котором алел длинный свежий шрам.
– Это я так шучу, – сообщила Марта. – Расслабьтесь. И дайте кто-нибудь закурить, что ли. А то нервы шалят.
– Все такие, – сказал Дитц, протягивая ей сигареты и закуривая сам. – Не знаю, как вы, дамы, господа, камрады и соратники, а я лично склоняюсь к мысли, что мы с вами побывали в гостях у Господа Бога. Ну, или у одного из его воплощений. Что-то в этом роде. Не знаю, я не теолог.
– Оп-па, – откинулся на спинку кресла Велга. – С каких это пор ты поверил в Бога, Хельмут?
– С тех же самых, что и ты, Саша. Когда мы поняли, что мир сложнее, чем кажется, и люди в нём не самые главные.
– Надо же, первый раз слышу, что верю в Бога. Но в чём-то ты прав, спорить не стану. Бог не бог, но… э-э… существо, которое мы встретили, явно надмирное. Как он там сказал напоследок? Идите и спокойно занимайтесь свом делом?
– Идите и делайте своё дело, – поправил Мартин. – А я займусь своим. В общем-то, известная формула.
– Точно, – кивнул лейтенант. – Известная. Но как-то внушительно у него получилось, я до сих пор под впечатлением, честно. Одно непонятно.
– Счастливчик, – пробормотал Карсс. – Мне так вообще ничего не понятно.
– Это потому, что ты в отключке почти всё время провалялся, – объяснил Валерка. – Пока мы с богом беседовали. Под самогоночку. Знатная, между прочим, самогонка оказалась… – Он глянул на спокойно ожидающего Велгу. – Ох, извиняюсь. Опять я удержу не знаю. Это всё от волнения. А что непонятно-то, товарищ лейтенант?
– Непонятно, почему Бог, обитает в украинской хате, – сказал Велга.
– Да, и впрямь загадка, – усмехнулся Борисов. – Признаться, я сам над этим голову ломаю. Может, потому, что большинство из нас славяне?
– Семеро против шестерых? – быстро подсчитал Мартин. – Невеликое большинство, однако. Нет, вряд ли поэтому. Хиловатая идея, Влад.
– Да и сам не в восторге, – признался аналитик. – Нэла, может, ты знаешь?
– А чего вдруг я? – удивилась Нэла. – Или вы думаете, что, раз фея, то с Богом должна быть на короткой ноге? Разочарую. Не больше, чем вы. Я вообще не уверена, что это был Он.
– Так и мы не уверены, – вздохнул Борисов. – И даже совсем не уверены. Как-то слишком просто всё получается.
– Да какая нам разница? – вопросил Руди Майер с горячностью. – Бог – не Бог, украинская хата или, там, не украинская. Захотелось ему так, вот и украинская. Ну стоял бы там какой-нибудь наш Landhauser[8], или русская изба, и что? Что бы это изменило? Главное, мы снова живы.
– А разве мы были мертвы? – спросил Мартин. – Неожиданная мысль. Аж мурашки по коже.
– Привыкай, командор, раз уж с нами связался, – серьёзно посоветовал Курт Шнайдер. – То ли ещё будет.
– Вы что, серьёзно, что ли? – обвел глазами отряд Мартин. – Кстати, если говорить о загадках, то лично меня больше интересует, почему там, на первом острове, в заброшенном здании мы нашли только своё холодное оружие и больше ничего.
Ни ответить на вопрос, ни обсудить новую загадку не успели, – на связь вышел Никита и сообщил, что сенсоры Клёньи засекли приближающийся объект явно искусственного происхождения. И, кажется, не один.
