полицейского корабля и его команды. Взрыв реактора, мол. Очень редко, но бывает. Да, мне пришлось солгать. А что делать? Ещё по дороге на Землю, обдумывая свою встречу с Марком, я пришёл к выводу, что не буду ставить его в известность об истинном содержании подслушанного разговора. Полицейские во всей Вселенной одинаковы – очень не любят, когда покушаются на их жизнь. Да и кто любит? Но полицейские не любят особенно. А Эльгожо и Альядо, как ни крути, родственники Эйши, ни к чему их подставлять без необходимости. Правда, не могу сказать, что испытываю к тому же Альядо, Эйшиному папаше, тёплые чувства – он, по-моему, совершенно не похож на своего младшего брата и тот ещё отморозок. Пират и бандит, – пробу ставить негде. Но всё равно. Пусть с этим вопросом Галактическая полиция сама разбирается, я подписывался только на свидетельство и добычу улик по делу о торговле человеческими снами.
– То есть ты не уверен, что это был взрыв реактора?
– Совершенно не уверен. Более того, у меня есть очень сильное подозрение, что меня хотели убить. Догадываешься, откуда оно взялось?
Я припомнил обстоятельства нашей первой встречи и кивнул. А вслух произнёс:
– Не добили сразу и решили довести дело до конца? Очень может быть. Мне, правда, об этом ничего не известно.
– Ещё бы. С какой стати им с тобой откровенничать?
– Да уж, – кивнул я. – Откровенничать им со мной совершенно незачем. Ладно. Луна так Луна.
– Понимаешь, – продолжил Марк. – Если они сожгли корабль из аннигилятора, например, то доказать это будет очень трудно. Практически невозможно. После работы аннигилятора или взрыва реактора мало что остаётся.
– Тогда зачем тебе смотреть? А, ясно, это мог быть и не этот… как его… аннигилятор, верно?
– Да, – вздохнул полицейский. – Хотя шансов ничтожно мало. Если каравос Раво принимают решение убить полицейского и убивают его, они, как правило, не оставляют следов. Но убедиться я должен.
Следов мы и впрямь не нашли. Я хочу сказать, улик. Оплавленная бесформенная куча металла и пластика – вот и всё, что открылось нашим глазам на обзорном экране, когда «Прыгучий» мягко опустился в сотне метров от места стоянки корабля Марка.
– Выйдем, проверим? – спросил я. – Здесь есть скафандры.
– Незачем, – покачал головой Марк. – И так всё видно. Увы, это аннигилятор.
– Или взрыв реактора, – сказал я.
Лируллиец молча покосился на меня (он всё ещё оставался в человеческом теле), но промолчал. Да и что тут можно сказать?
Путь до Лируллы занял у «Прыгучего» шесть земных суток. Вместе с разгоном, гиперпространственным прыжком и торможением. Как я уже говорил, Марк в целом одобрил мои действия и согласился помочь освободить Эйшу и её родственников из плена.
– Мы хотя бы попробуем, – сказал он. – В конце концов, я столько гонялся за господами Альядо и Эльгожо Ружебо, что пора нам и встретиться, что называется, лицом к лицу. Опять же, Альядо и Эльгожо – преступники, которых надо судить. А как судить, не поймав? Вот мы и поймаем. Ты молодец, Дёма, не зря я тебя привлёк к сотрудничеству. Считай, хорошая премия уже на твоём счету. Это к тому, что ты уже заработал.
– Погоди, Марк, – остановил я полицейского. – Ты не совсем меня понял.
– То есть?
– Я хочу освободить Эйшу и её родственников, но не хочу, чтобы их судили.
– Как это понимать? – Марк уже давно находился в своём естественном облике, но мне почудилось, что он уставился на меня проницательным человеческим взглядом.
«Эх, соврал раз, совру и другой», – подумал я, чувствуя, как откуда-то из глубин сердца поднимается шипящая, словно шампанское в бокале, волна вдохновения. Ну, выноси, актёрское мастерство – зря, что ли, учась в институте, я блистал на подмостках студенческого театра?
– Очень просто. Сразу тебе не сказал, времени не было, говорю теперь. Ты думаешь, почему на Ружебо напал клан Ажгази и иже с ним?
– Что здесь думать? Надоело им, что Ружебо основной жар нагло загребают, неоднократные переговоры ни к чему не привели, вот они и решили применить старый проверенный способ. Последний, так сказать, аргумент.
– А что, раньше никто таких аргументов не применял?
– Постоянно. У каравос Раво это обычное дело – пострелять друг в дружку. Тяжкое наследие пиратских времён.
– Вот. Но почему раньше гражданская война не начиналась, а теперь началась?
– Э…
– Я тебе скажу, почему, – не давая лируллийцу опомниться, продолжал я.
– Ну?
– Потому что клан Ружебо выступил инициатором того, чтобы на Торгуне, наконец, воцарился закон и порядок! – торжественно провозгласил я, внутренне поражаясь собственной наглости. – Захотели перевести бизнес на законные рельсы. Поняли, что дальше так продолжаться не может. Осознали, если хочешь. И стали активно проводить агитацию. Кто-то встал на их сторону, но многим, как ты понимаешь, это не понравилось. Не понравилось настолько активно, что они решили вообще убрать клан Ружебо с дороги. И начали войну. Это если вкратце. Подробностей я не знаю, но зато мне совершенно точно известно, что самым главным инициатором законности в делах был Эльгожо Ружебо и, как ни странно, глава клана Бельядо – дед Эльгожо и Альядо и прадед Эйши.
– Я знаю, кто такой Бельядо Ружебо, – сказал Марк. – Давай дальше.
И я дал.
По моим словам выходило, что узнал я обо всём этом из случайно подслушанного разговора между Бельядо, Эльгожо и Альядо (кстати, то, что я подслушал их разговор – чистая правда!), в котором Альядо сомневался в необходимости перемен, а дед и брат убеждали его в обратном.
– Я так понял, что это была у них не первая беседа на данную тему, – нужные слова сыпались из меня, как горох из порванного мешка. Или как спам в электронную почту без соответствующей защиты. – Уж больно слабо Альядо сопротивлялся – так, для проформы, в силу противного характера. И Эйша потом мне всё подтвердила – да, мол, прадед и дядя начали активные действия и даже успели договориться о том, чтобы собрать Совет кланов. Но не успели. Если хочешь, там, на Торгуне, не просто очередная бандитско- пиратская разборка началась. И даже не гражданская война за передел бизнеса. Бери выше.
– Неужели борьба прогрессивного нового с ретроградным старым? – с неприкрытой иронией осведомился Марк.
– Да, что-то в этом роде. И ты совершенно зря иронизируешь. Старое нюхом почуяло, чем грозят им новые веяния, и…
– Да понял я, понял, – сказал Марк. – Но это всё, как мне кажется, твои домыслы пока, не более.
– Это почему же домыслы? – искренне возмутился я. – Собственными ушами слышал тот разговор! Мало тебе?
– Очень мало. Ничтожно мало, Дёма. Я же полицейский, не забывай. Мне доказательства нужны, а не слова.
– Ты мне не веришь?
– Это не вопрос веры. Это вопрос истины. Впрочем, ерунда, не важно.
– Как это не важно?
– А так. Я помогу тебе в любом случае. Мне самому разобраться хочется.
И Марк впрямь активно взялся мне помогать сразу же по прибытии на Лируллу.
Нет, что ни говорите, а честные люди (или разумные существа) одинаковы во всей Галактике. Они искренне верят, что если сами достойно выполняют свой долг перед обществом, то и остальные будут делать то же самое. Ладно, пусть не все, но уж подавляющее большинство – точно (отдельные несознательные граждане всегда и везде найдутся). Также они верят, что если каждый на своём месте будет действовать так же честно, как действуют они… ну и так далее, песня известная. И когда беспощадная действительность (обычно в лице вышестоящего начальства) бьёт таких людей (разумных
