понесенные нашими войсками, оказались чрезвычайно большими»[397]. Этот удивительный человек умер в 2001 г., оставаясь до последнего дня в ясном уме и твердой памяти, но был «рассекречен» и показан по телевидению только в последний год своей жизни.
Как и 22 июня, снова потеряла десятки машин бомбардировочная авиация, поддерживавшая контрудар согласно приказу командующего фронтом. 25 июня в район Гродно совершали боевые вылеты части 12-й и 13-й бомбардировочных дивизий. Командир 13-й БАД Ф. П. Полынин писал, что в район контрудара было совершено 780 самолето-вылетов, в ходе которых было разбито около 30 танков, 16 орудий, около 60 машин с пехотой. О потерях за этот день с разбивкой по полкам данных нет. Есть свидетельство, что Су-2 зам. командира эскадрильи 43-го ББАП капитана А. Н. Авдеева, пораженный зенитным снарядом, был направлен им в скопление вражеской техники. Дневная убыль в частях ВВС фронта составила 101 самолет: сбито — 56, пропало без вести — 27, уничтожено на аэродромах — 12, разбилось в авариях — 7. На восполнение урона в состав фронтовых ВВС была передана 23-я смешанная дивизия (командир — полковник В. Е. Нестерцев), вторая с начала войны.
Из оперсводки № 6 штаба Западного фронта к 10:00 25.06.1941 г.:
«Первое. Сведений о действиях и положении войск фронта за ночь 24–25.6.41 г. не поступило. Уточняю положение на левом фланге фронта к исходу 24.6.41 г.
Второе. 10-я армия к исходу дня 24.6.41 г. вела бои на рубеже:
а) 1-й ск — положение без изменений.
б) 5-й ск — по восточному берегу р. Нарев. 13-я сд — Гура, Бацюты; 86-я сд — Ухово, Докторцы. Штаб корпуса — лес восточнее Левицке.
в) Противник к исходу 24.6.41 г. прорвал фронт 13-го мк, проходивший по р. Орлянка в направлении Бельск-Подляски, Нарев и на Заблудув.
г) Сведений об остальных частях армии не поступало».
Как вспоминают бывшие военнослужащие 25-й танковой дивизии, за три дня непрерывных боевых действий соединение лишилось почти всей матчасти, понесло тяжелые потери в личном составе. Бои велись уже отдельными взводами и экипажами, дрались, пока были боеприпасы и горючее. Все попытки создавать СПАМы и эвакуировать поврежденную в боях технику окончились ничем из-за слабости и неукомплектованности ремонтных подразделений, в частности 25-го ОРВБ (командир — военинженер 3 ранга Смирнов). При прорыве частей противника сквозь боевые порядки 25-й ТД была утрачена связь ее частей со штабом, в результате чего командиры подразделений самостоятельно принимали решения о маршрутах отхода. Часть личного состава была рассеяна и осталась во вражеском тылу. М. И. Трусов, командир танка 50-го танкового полка, вспоминал: «К этому времени я потерял своего механика-водителя и башенного стрелка. Танк был подбит, и я его вынужден был оставить. При отходе на Волковыск мне пришлось быть уже в экипаже другого танка нашей дивизии на положении башенного стрелка». В районе Райска собралось до десятка Т-26 с экипажами, было и некоторое количество грузовиков. «В этом месте из леса вышел к нам майор Пожидаев со своим начальником штаба… Был он одет в нашу серую танкистскую форму, с планшеткой и биноклем через плечо. Был он небритый, видимо, с первых дней войны, и с потерянным голосом. Осмотрел все танки, бортовые машины, и было принято решение: прорываться. К этому времени наша небольшая группа танков была окружена немцами. Майор Пожидаев с начальником штаба выбрали для себя танк нашего экипажа. Остался в танке механик-водитель, а я с командиром танка был отправлен на колесную машину. Так прошла ночь. На рассвете танки пошли на прорыв, а за ними и бортовая машина… Танки, видимо, прорвались, и как далеко они ушли, я не знаю. Колесная машина была обстреляна и перевернулась. Я с переломанной челюстью очутился в Барановичской тюрьме, и на этом я отвоевался».
Это последнее, что пока удалось установить об организованных действиях частей 25-й дивизии. При дальнейшем отходе к Волковыску и далее на восток остатки ее частей в еще большей степени утрачивали целостность и перемешивались с отступающими подразделениями 10-й армии. По 31-й танковой дивизии сведений нет. Лишь Н. С. Степутенко из 31-го понтонно-мостового батальона вспоминал: «Пробираемся через Беловежскую пущу, достигли д. Каменюки (на южной опушке пущи. —
8.3. Действия 4-й армии
Обстановка в тылу группировки
Действия дивизий 47-го стрелкового корпуса на барановичском направлении
25 июня штабом Западного фронта была получена телеграмма из штаба 10-й армии: «Части вышли на реку Зельвянка, противником заняты все переправы, прошу поддержать со стороны Барановичи». В тылу армии уже третий день шли ожесточенные бои остатков 4-й армии и дивизий 47-го стрелкового корпуса с танками Гудериана. После провала контрудара 23 июня почти полностью утратившие боеспособность войска 4-й армии отошли далеко от границы и вели бои на слуцком направлении и под Барановичами — на 200– 250 км в глубине советской территории. 14-й мехкорпус силами 30-й танковой дивизии полковника С. И. Богданова в лесах восточнее р. Ясельда завязал бой с 17-й танковой дивизией противника, что привело, со слов Ф. Гальдера, к «временному кризису». Q бою на рубеже Тимковичи, Семежево, Красная Слобода генерал-майор С. И. Оборин был ранен и убыл в тыл; в командование корпусом вступил начальник штаба полковник И. В. Тутаринов. Командующий 2-й танковой группой генерал-полковник Г. Гудериан ввел в бой 46-й моторизованный корпус генерала фон Фитингофа в составе 10-й танковой дивизии и моторизованной дивизии СС «Райх» (лейбштандарт «Великая Германия» оставался пока в распоряжении командующего группой армий «Центр»).
Командование 4-й армии надеялось удержаться на рубеже Слуцкого укрепленного района, опираясь на его долговременные сооружения. Но, как выяснилось, надеяться было не на что. Вызванный в штаб армии комендант УРа полковник Н. Н. Денисов доложил командарму А. А. Коробкову, что строительство укрепрайона было прекращено еще в 1939 г., все его 129 дотов недостроены и законсервированы, все вооружение из них демонтировано еще весной и отгружено в 62-й Брестский укрепрайон, а из войск он имеет один батальон, охраняющий сооружения.
К. Т. Мазуров, добравшийся к полудню 25 июня до Слуцка, вспоминал, что городок был забит тылами 4-й армии и беженцами. Общественные здания, занятые под госпитали, были переполнены ранеными. Местное население выносило людям хлеб, воду и другие продукты. В штабе 28-го стрелкового корпуса Мазуров узнал о том, что Минск горит, штаб фронта эвакуируется в Могилев. В течение дня 25 июня части 24-го моторизованного корпуса противника неоднократно атаковали оборону 55-й стрелковой дивизии, прикрывавшей слуцкое направление, но дальше рубежа железнодорожной ветки Барановичи — Лунинец не продвинулись. Части 3-й танковой дивизии продолжали подвергаться налетам, советская артиллерия снова вела огонь вдоль шоссе; для борьбы с нею в районе севернее шоссе (д. Нивищи) были развернуты батареи 75-го артполка. Движение по восстановленному саперами мосту через Липнянку должно было начаться около полудня, но переправа по нему 1-го маршевого эшелона под командованием подполковника фон Левински была отложена и началась с двухчасовым опозданием, так как мост оказался слишком слаб для тяжелой боевой техники; передовым отрядом по-прежнему командовал обер-лейтенант Бюхтенкирх. Состав эшелона был более чем внушителен: 3-я рота 1-го ОРБ, 5-я батарея 75-го артполка, 1-й батальон 394-го МП, 1-й батальон 6-го танкового полка, по батарее 543-го дивизиона ПТО, 59-го и 91-го зенитных артполков, штаб 6-го ТП и т. д.
Вечером, незадолго до наступления темноты, подразделения дивизии продолжили наступление на Слуцк. После ряда массированных авианалетов танкам противника удалось прорвать оборону 55-й дивизии в районе Синявки и развить наступление в сторону старой госграницы вдоль Варшавского шоссе. В бою погиб
