Но внял голосу разума законник. Работа прежде всего. С эмоциями после разберемся. Потому спросил строго, делая озабоченное лицо:
— Почему?
— Почерк мафии. Или, если хотите, организованной преступности.
— Не понял…
Наклонилась вперед Александра. Понизила голос, зашептала таинственно:
— Эх, вы-ы… Специалист! Они сразу двух зайцев убили, понимаете? Гаврик оказался болтуном. Спокойно мог на след настоящих убийц вывести. Его надо было примерно наказать. Наказать громко — так, чтобы все узнали. А заодно и меня запугать. Показать, что и со мной никто церемониться не будет.
Все равно не пойму, почему так решили? Что такого Гаврик вам рассказал?
Пришлось Александре подробно все изложить. И про догадку верную с Володей, и про перехваченный Лешей контракт с германцем.
Лишь Толика впутывать не стала. Хватит со следователя. Пусть сам доискивается. Профессионал, чтоб его!
Задумался прокурорский. Вот настырная дамочка! Сведений любопытных накопала. И как только женщинам все удается?
Спросил, уже не скрывая интереса:
— Почему вы решили, что вас хотят запугать? Откуда такой странный вывод?
— Дело в том, что Гаврик пришел с совершенно нелепым предложением: проверить деятельность торгового дома «Кудесник».
— Что из этого? Вам нельзя проверять коммерческие структуры?
— Ну почему? При определенных обстоятельствах — можно. Просто «Кудесник» принадлежит родному племяннику жены нашего мэра. Проверять его — все равно, что кончать жизнь самоубийством. На дальнейшей карьере в администрации можно сразу ставить крест.
— Но, может, Гаврик об этом не знал?
— Гаврик не знал, другие знали. Вы не там дураков ищете, Сережа.
Не стал спорить прокурорский. Мало ли что втемяшится взбалмошной женщине. Воображение у красотки богатое. Вот и насочиняла черт-те что.
— Что вы теперь думаете делать? Снова пожала плечиками Александра:
— Понятия не имею. Вы же следователь, не я.
Оживилась внезапно, вспомнив «великана» из коммуналки:
— Дельцы из «Паруса» директора ЖКХ плотно обхаживают. Не знаете почему? Какая такая выгода в фекалиях ковыряться?
Усмехнулся снисходительно законник. Реванш взять попытался:
— Не надо быть рафинированной интеллектуалкой, Александра. Вам это не идет. Для энергичного человека любая деятельность выгодна. Коммунальное хозяйство большого города — особенно. Приписки в отчетах за ремонты, излишки неиспользованных материалов… А мусорные свалки — вообще золотое дно!
— Свалки?!
— Вот именно что свалки. Я проверял, все зоны захоронения мусора давным-давно на откуп «Парусу» отданы. Что там творится — никому не ведомо. Охрана почище, чем в следственном изоляторе. Вот ваш отдел — когда в последний раз ревизию жилищникам делал? Не считая нынешнего?
— Ой, давно…
— А точнее?
— Лет пять назад…
— А документы за какой период подняли?
— За год… Больше сам мэр не позволил.
— То-то же. А теперь подумайте на досуге, почему так происходит?
— Но вы — прокуратура! Орган надзора! — встрепенулась начавшая что-то понимать Александра. — Раз все знаете…
— Знать — вовсе не значит мочь! — резко осадил красавицу старший следователь. — Мы тоже люди. И живем не на Луне, а в том же городе, что и остальные. И нам тоже нужно жилье, места в детских садиках и прочие блага цивилизации. Все ясно?
— То есть вас покупает местная администрация? — с горечью уставились пронзительные глазищи.
— Ну зачем так грубо?! — совершенно искренне обиделся прокурорский. — Просто мы… сотрудничаем. Налаживаем взаимную поддержку и общее понимание текущих проблем. Что тут особенного?
Попросили недоумевающего законника. Вежливо, но твердо. Квартиру навсегда покинуть. На дом ночами не звонить. При нужде присылать официальные повестки. И впредь обращаться только по отчеству.
— Все, Сергей как-там-вас-дальше, вы свободны. Надеюсь больше не свидеться.
Всю ночь размышляла красавица. Третье убийство подряд — это выглядело чересчур зловеще. Причем — прямо в ее подъезде, сразу после встречи наедине.
Первые убийства происходили далеко, в домах мужчин. И если те двое были любовниками, то Гаврик, при всем его желании, не смог бы им стать никогда. За что ж убивать-то было беднягу? Да еще так страшно…
Ну, посидели разок в ресторане, на междусобойчик сходили… Что из того? Мало ли кто, с кем и куда ходит? Она женщина свободная, имеет право…
Вне зависимости от умозаключений, у Александры подспудно зрело тревожное ощущение неумолимо надвигающейся неведомой опасности.
Пробило вдруг женщину леденящим ознобом. Глаза страшные за тюлевой занавеской померещились.
Ругнулась тихонько красавица. Трусихой себя обозвала. Какие, к черту, глаза за окнами седьмого этажа?! Сидит как сыч целыми вечерами одна, вот и лезет в голову бог весть что. Этак скоро ведьмы по небу летать начнут. Дракон из сказки вылезет. Или, на худой конец, барабашка на антресолях заведется.
Выкинула глупые мысли из головы Александра. О насущном задумалась. И опять кругом — нескладеха. Обнявший окровавленными руками живот мертвый Гаврик в подъезде… Камыш с Вадимом…
Как ни крути, все равно к мэру идти.
Правду нелицеприятную выкладывать. Пусть сам решает. Уволит так уволит. Черт с ним.
Еще раз ругнулась красавица. Решение окончательное приняла. Наплевала на все, спать улеглась. Но на всякий случай быстренько перекрестилась.
Ошиблась в мрачных предположениях Александра. С утра телефон на работе зазвонил:
— Ты че это там творишь, начальница?! На хрена Гаврюшку нашего замочила?
Опешила красавица. Дар речи потеряла. А в трубке хохоток довольный:
— Ты че там, язык проглотила?.. Да шучу я, шучу. Вадим это.
Выдержал паузу, ожидая ответа. Не дождавшись, заговорил уже серьезно:
— Слушай сюда. Некогда мне. Менты спозаранку приперлись. Работать, суки, не дают. Допрос устроили, бумаги здешние забрать хотят. Все из-за Гаврика. Короче, ксива от тебя нужна. Напишешь, что ЖКХ проверила, ничего не нашла. Ну, тебе лучше знать, как там правильно… Отдашь бумажку жирному хорьку. Он до обеда забежит. Теперь — с «Кудесником». Давай-ка, подруга, займись ими вплотную. Надо жлобов наказать.
— Мэр не позволит…
— Еще как позволит! Хорек тебе папочку передаст, полистай для смеха.
— А что там?
— Увидишь! — связь оборвалась.
