«Вилл Смердящий, приготовься, скоро я буду идти по твоей земле!»
Истинный военачальник должен просчитывать бой на несколько шагов вперед, стараясь предугадать военную смекалку противника, сполна используя любую возможность повредить его рассудок непредсказуемостью собственной тактики. Пускай враг думает, что вы никогда не бросите сотню вооруженных одними мечами солдат против тысячи его отборнейших лучников, пусть ему покажется чистым безумием ваш приказ к отступлению после чрезвычайно успешной атаки. Поразите его тем, что ваш резервный отряд в три раза превосходит тот, что принимает непосредственное участие в сражении. Следует знать, что парадоксальные поступки зачастую ведут к победе, а порой вызывают у полководцев противника панический страх…
Военная наука требует хитроумия – никогда не нужно отчаиваться. Помните, что, даже если вас съели, у вас всегда есть два выхода.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
В ней рассказывается о припрятанном козыре Вилла и содержится подробная инструкция о том, как надо расправляться с магическими животными и конницей
Я спустился вниз, чтобы в последний раз осмотреть войска. Воины выстроились в ровные шеренги и внешне пребывали в абсолютной готовности к тому, чтобы хоть сейчас пойти в атаку на неприятеля. Решимость написана на лицах, мечи наточены, арбалеты закреплены на спинах, стойкий перегар висит в вечернем воздухе.
Кольчуг на всех не хватило, зато стегаными доспехами удалось обеспечить всех без исключения. Некоторые, опасаясь вражеских стрел, поверх стеганого доспеха обмотались войлоком. А самые предусмотрительные и богатые посетили кузницу, дабы укрепить кожаный доспех металлическими накладками – наплечниками, наколенниками, нагрудниками…
В первой шеренге стоял воин в кованых наручах, за спиной у него торчала рукоятка утяжеленного полуторного меча. Рядом с ним воин в кованом ошейнике – не иначе как снял с какого-нибудь песика, зато защитил шею.
Два сотенных приобрели себе полный панцирный комплект. Лица в поднятых забралах шлемов выглядели очень напряженными – и я их понимаю: ребятам тяжеловато было несколько часов ожидать, когда я наконец соблаговолю дать команду к наступлению.
– Как дела? – спросил я, проходя мимо них.
– От-лич-но! – выдавили оба.
В целом видом своего войска я остался доволен – несмотря на некоторые различия в экипировке солдат, выглядело оно угрожающе. Это уже не тот одержимый жаждой смены власти сброд, благодаря которому я захватил Стер-пор, а настоящие воины, моя армия.
Идя вдоль строя, я дошел до Кара Варнана и, опустив голову, поинтересовался:
– А это еще что?
– Паховая защита, – пояснил Варнан, – ну это, гульфик…
– А почему он так сверкает? – спросил я. Был светлый, ясный вечер, и паховая защита сияла, как вторая луна.
– Ну это же медь, – пояснил Кар Варнан, засмущавшись, – новый пока, вот и бросается в глаза, пооботрется…
– И когда же он, по-твоему, пооботрется? – спросил я.
– Ну, – замялся Варнан, – в бою всякое случается… Воинство грохнуло, и великан смущенно заозирался:
– Чего это вы, а, чего?!
Я посмеялся вместе со всеми, потом сделался суров. Над площадью мгновенно воцарилась тишина. Требовалось поддержать пошатнувшийся авторитет верховного главнокомандующего, ведь ему предстоит отдавать этим людям приказы во время боя. Они должны подчиняться ему во всем, бояться его и уважать.
– Берите пример с вашего командира, придурки! – изобразив на лице свирепость, выкрикнул я. – Кто, кроме вас самих, позаботится о вашей безопасности? Враг должен быть повержен, а вы должны жить! Жить во имя будущего нашего государства. А в чем заключено будущее нашего государства? Будущее нашего государства – это наши дети и дети наших детей. Следовательно, будущее нашего государства обеспечит только то, что находится под этим гульфиком. Вам все ясно?
– Ясно, – протянул нестройный хор унылых голосов.
– Надеюсь на это. – Я покачал головой, словно сомневаясь в том, что после первого сражения уцелеет хотя бы одно «будущее нашего государства», и покинул площадь…
– Вот оно как бывает, – озадаченно проговорил кто-то из воинов, – кто же знал, что без гульфика в сражении не обойтись…
Я нашел армию вполне боеспособной. Это означало, что мы выступаем уже сегодня.
Напоследок я зашел попрощаться с моей дражайшей супругой. Ротель выбежала мне навстречу и обняла. В глазах у нее стояли слезы.
– Умоляю тебя, будь осторожен! Умоляю! – проговорила она и припала головой к моей груди.
Раньше такой озабоченности моим здоровьем я за ней не замечал, поэтому с удивлением спросил:
– Что это ты? Заболела, что ли?
– Вот всегда ты так! Всегда ты по-хамски со мной разговариваешь! – выкрикнула Рошель, разрыдалась и, закрыв лицо, убежала в свои покои.
