быстро и уверенно, чтобы сохранить свой авторитет.
– Мне абсолютно ясно, что «Одеко», девушка по имени Ажмер Рао и сарисины Калки связаны между собой. Возможно, здесь также следует упомянуть профессора Томаса Лалла и его бывшую ассистентку, доктора Лизу Дурнау. Все они вовлечены в некий заговор. Мадхви, как можно скорее получите ордер на обыск гостиницы «Амар-Махал». Я сейчас же обращусь с просьбой о выдаче ордера на арест Ажмер Рао. Мукул, пожалуйста, разошлите соответствующую информацию во все отделения полиции в Варанаси и Патне.
– Наверное, вы немного со всем этим опоздали, – прерывает его Рам Лалли. Господин Нандха должен его упрекнуть за непозволительный тон, но он держит руку у уха, принимает сообщение. – Полиция сообщает о побеге из-под стражи. Ажмер Рао только что сбежала из полицейского участка в Раджгхате. Пока они все еще удерживают Томаса Лалла.
– Что случилось? – нервно спрашивает господин Нандха.
– Полиция задержала ее в Национальном архиве. Создается впечатление, что она каждый раз опережает нас на один большой шаг.
– Полиция?..
Тошнота подступает к самому горлу господина Нандхи. Он буквально повисает над пропастью. Вот оно, крушение всего, – то, что он почувствовал тогда в стеклянном лифте.
– Когда это произошло?
– Они взяли ее около девятнадцати тридцати.
– Почему нас не информировали? За кого они нас считают, за бюрократов, целыми днями заполняющих бланки?
– Вся сеть района Раджгхат выведена из строя, – говорит Рам Лалли.
– Господин Лалли, свяжитесь, пожалуйста, с полицией Раджгхата, – приказывает господин Нандха. – Я принимаю на себя полную ответственность. Сообщите им, что дело полностью переходит в ведение министерства.
– Босс, – поднимает руку Вик, останавливая Нандху у двери. – Я думаю, вам следует взглянуть еще на кое-что. К вопросу о биочипах. Мне кажется, я нашел, куда тянется ниточка.
Над таймером на периферии зрения господина Нандхи появляется некое изображение. Он видел этих голубых призраков и раньше: образы детектора квантового резонанса от остатков биочипов в голове Анредди стали ключевыми уликами в деле против него. Будучи главным раджей среди дата-раджей, даже Анредди никогда не имел ничего подобного. Каждая складка, каждый изгиб и извилина, каждая трещинка и бороздка – все усеяно жемчужинками биочипов.
«Плохие парни» въезжают на горячих японских мотоциклах в городок, залитый дождем. Чунар представляет собой буквальное воспроизведение слов Ананда: до предела захолустный, грязный, подозрительный к чужакам и закрывающийся на ночь. Единственное деловое место здесь – центр дешифровки вызовов, прозрачный пластиковый цилиндр на самом задрипанном краю задрипанного городишки.
«Плохие парни» тормозят, разбрызгивая грязь во все стороны, у форта Чунар. Подобно большинству старых построек, он кажется больше и производит более сильное впечатление при взгляде с близкого расстояния. Действительно, совершенно неприступный на своем утесе над рекой. Как в одном из тех фильмов Пака, где парень в отместку за убийство своей невесты достает ту жирную сволочь, что укрылась в доме вместе со всем своим кланом.
Сквозь потоки непрерывного дождя Шив внимательно всматривается в белый домик в европейском стиле, расположенный на краю обрыва. Залитый светом по прихоти Раманандачарья, он служит маяком на многие километры вокруг однообразной унылой долины Ганга. Павильон Уоррена Гастингса, согласно грубому описанию Ананда. Уоррен Гастингс… Имя, похожее на псевдоним.
От развилки ведут четыре дороги. Одна ведет туда, откуда они только что приехали. Та, что направо, ведет к понтонному мосту. Левая – к Чунару, к нескольким грязным гали, одной рекламе «Кока-Колы» и к радиоприемнику, настроенному на станцию, постоянно передающую музыку из фильмов. Дорога, идущая прямо перед ними, ведет к сторожевым башням и дальше через арочные ворота – в форт Чунар.
Теперь, когда он здесь, под разваливающимися башнями из песчаника, после того, как ему довелось увидеть, что все его планы ведут к одной закономерной развязке, Шив понимает: другого пути у него нет и никогда не было. Он, конечно, боится и этих сторожевых башен, и дороги, что вьется перед ним и уходит куда-то так далеко, что не хватает глаз. Но гораздо больше Шив боится другого: он боится, что в самый ответственный момент, когда дойдет до очень серьезного дела, Йогендра может заметить его слабость и понять, что хозяин вовсе и не раджа.
Шив нащупывает маленькую пластиковую коробочку среди своего снаряжения. Вынимает две таблетки.
– Эй!..
Йогендра морщит нос.
– Немного развеяться… Таблетки – подарок от Прийи.
Речной поток памяти несет человеческие тела. В его воспоминаниях всплывают сапожки с кисточками… У подножия форта Шив глотает обе таблетки.
– Ладно, – говорит он, заводя мотор. – Поехали.
– Нет, – отвечает Йогендра.
До Шива не доходит смысл короткого слова, и дело вовсе не в действии таблеток.
– В чем дело?
– Поедем этой дорогой – погибнем.
Шив выключает мотор.
