сказать, что названному принципу в наше время очень трудно соответствовать.
У него перед глазами проплывает воспоминание о Марианне Фуско, лежащей на спине и сжимающей в кулаке конец завязанного узлами шелкового шарфа.
– Я пригласил вас сюда, потому что мне нужна ваша помощь. Ценности нашей компании находятся в большой опасности. В мире существуют другие значительно более крупные компании, цели которых прямо противоположны нашим. Они предложили крупные суммы, чтобы скупить «Рэй пауэр» по частям. Предлагали подобную сделку и мне. Воз можно, вы сочтете меня легкомысленным, а мой поступок опрометчивым, но я отклонил их предложение по уже упомянутой причине: я верю в те ценности, на которых стоит наша компания.
Немного сбавить газ…
– Конечно, если бы я был твердо уверен в том, что они будут работать в интересах дальнейших исследований проекта нулевой точки, то более внимательно рассмотрел бы их предложение. Но их интерес в покупке нашей компании весьма утилитарен и эгоистичен. Они хотели бы выкупить нас для того, чтобы отложить работы над проектом, а со временем и вообще его закрыть. Подобные предложения делались – воз можно, представителями тех же компаний, – и моим братьям, которые сейчас присутствуют за этим столом. Я хотел бы помешать распродаже компании, скупив их доли. Я сделал щедрое предложение Рамешу по поводу приобретения принадлежащий ему «Рэй Джен», подразделения по производству энергии, чтобы работать на нем по дальнейшему внедрению технологий нулевой точки. В случае приобретения названной компании я становлюсь владельцем контрольного пакета акций всей «Рэй пауэр», что достаточно для того, чтобы не позволить никакому внешнему вмешательству воспрепятствовать работам в главном направлении – по крайней мере до тех пор, пока исследования в области энергии нулевой точки не станут общедоступны и мы сможем более эффективно противостоять любому давлению. Подробности данного предложения изложены в ваших презентационных материалах. Прошу вас внимательно изучить их и обдумать сказанное мной – с тем, чтобы мы могли перейти к голосованию.
Вишрам садится и встречается взглядом с матерью. Она тихо улыбается, как будто каким-то своим мыслям, мудрой улыбкой много повидавшей и много знающей женщины, а в это время почти все сидящие за столом вскакивают на ноги и начинают буквально выкрикивать вопросы.
Водитель такси курил и слушал радио, развалившись на заднем сиденье и не обращая ни малейшего внимания на то, что его высунутые из машины ноги мочит дождь. Тем временем Тал и почти ничего не соображающая Наджья бежали по стеклянному переходу.
– Ах, миленький, как мы рады тебя видеть, – кричит Тал, заметив, что водитель включил свой желтый сигнал и несколько раз мигнул фарами.
– Вы очень похожи на людей, которым нужен транспорт. – Тал толкает Наджью в спину. – Как бы там ни было, сегодня ночью ввиду чрезвычайных политических обстоятельств особые расценки. Кроме того, вы заплатите мне и за время простоя. Ну, если согласны с моими условиями, то куда едем?
– Все равно куда, только подальше отсюда.
Тал вынимает палм и открывает видеофайл Наджьи с Эн Кей Дживанджи, а также пиратскую программу по определению адресов и телефонов. Никогда не знаешь, когда может понадобиться такая удобная штука.
– Мы едем? – спрашивает Тал, поднимая глаза от палма.
– Мне нужно прежде задать один вопрос, – говорит водитель. – Я требую гарантии того, что вы никак не замешаны в произошедших сегодня утром… э-э… беспорядках. Я, конечно, частенько осуждал недостатки и некомпетентность нашего правительства, но в душе очень люблю свою страну и ее руководителей.
– Миленький, они как раз те самые люди, что все это совершили. Преследовали ее и стреляли в меня, – отвечает Тал. – Поверь мне. А теперь поедем.
Шофер включает зажигание.
– С вашей подругой все в порядке? – спрашивает он, истошно сигналя, чтобы разогнать толпу фанатов «Города и деревни», стоящих с поднятыми руками, словно предлагающих жертву богу, и что-то зачарованно шепчущих в трансе. – Она какая-то не такая.
– Получила плохие новости о своей семье, – отвечает Тал. – А что с этими такое?..
– Они приносят пуджу богам «Города и деревни» за благополучный выход нашей страны из кризиса, – отвечает водитель. – Глупые суеверия, по моему мнению.
– Отнюдь, отнюдь, – шепчет Тал.
Когда такси выезжает на главную улицу, навстречу, разбрасывая вокруг фонтаны воды, появляется большая роскошная «тойота», до отказа набитая карсеваками. Голубоватый свет освещает их ножи и трезубцы. Тал провожает взглядом машину, невольно содрогаясь от ужаса. Если бы они задержались еще на две минуты, зачарованные сарисином…
– Я полагаю, вы хотите, чтобы я избегал подобных субъектов – наравне с полицейскими, солдатами, правительственными чиновниками и тому подобными? – замечает таксист.
– В особенности тех, что только что проехали.
Тал рассеянно касается контура штифтов под кожей, вспоминает сильнейший выплеск адреналина, город, полный ненависти, несущий смерть, и тот страх, который ньют испытал и который прежде казался невозможным. Вы еще не знаете этого, но я ведь сильнее вас, «нормальные», думает Тал. Крепкие, жестокие ребята, вы считаете, что улицы принадлежат вам, что вы можете делать все, что вам заблагорассудится, – и никто вас не остановит, потому что вы беспощадны, циничны, молоды… но простой жалкий извращенец-ньют одержал над вами победу. У меня в руках оружие, и оно сообщило мне местонахождение человека, который уничтожит вас с его помощью.
– Вам известно это место? – спрашивает Тал, перегнувшись через спинку сиденья водителя и показывая ему на дисплей палма.
За стеклами, за мерным стуком «дворников» на ветровом стекле темная ночь понемногу начинает уступать место серому утру. Таксист покачивает головой.
– Далековато.
– Ну что ж, а я тем временем высплюсь, – говорит Тал и поудобнее устраивается на засаленной обивке
