Случилось чудо. Инночка пришла меня навестить. Она принесла апельсины, салат в пластиковой коробочке, и какие-то китайские таблетки, которые, по ее мнению, должны были способствовать моему выздоровлению. Врач потом высыпал их в раковину, назвав отвратительной гадостью, которая мне противопоказана.
– Ты замечательно выглядишь, – пробормотал я, как только осознал, что мое волшебное видение чудесным образом материализовалось, обратившись в бывшую жену.
– Тебе только кажется, – ответила она, – я устаю, много работаю…
– Как с личным? – не удержался я от вопроса.
– А тебе не все равно, – огрызнулась она.
– Да, ты права, – я вздохнул, – теперь уже, наверное, все равно, – и прикрыл глаза. Страшная усталость навалилась, раздавила меня. Меня душили рыдания, но я не мог позволить себе плакать в ее присутствии, она и так считала меня слабаком и неудачником. – Знаешь, Инн, – сказал я, с трудом справившись с собой, – когда я умру, то обязательно прилечу за тобой.
– Опять ты говоришь глупости, – она вздохнула, – мне не нравятся твои глупые фантазии.
– Думаешь, мертвые не могут летать? – спросил я.
– Ты не умрешь, – ответила она, – я говорила с врачом. И он сказал…
– Если бы ты только знала, как я люблю тебя, – выдохнул я. – Я обязательно прилечу за тобой, когда умру. Вот увидишь.
– Ну, все, мне пора, – она встала. На ее лице читалось неудовольствие. Моя бывшая супруга явно жалела, что пришла меня навестить. Хотелось броситься к ней, обнять, заставить остаться, но я ничего не мог поделать, просто лежал и смотрел на нее.
– Выздоравливай, – сказала Инна, повернулась и ушла. Больше я ее не видел.
Дверь открылась. В палату вошел молодой доктор, тот, что поддерживал меня под локоть. В руке у него был медицинский пластиковый чемоданчик с красным крестом на крышке.
– Давайте-ка сделаем вам укольчик, – сказал он.
– Давайте, – согласился я, – если это поможет…
– Еще как поможет, еще как…
Он положил чемоданчик на стол и распечатал его.
– Послушайте, – обратился я к нему, – я не совсем понимаю. Эта палата похожа на гостиничный номер. Я не заметил таблички у входа. Это вообще больница?
– Научный центр, – ответил он, вскрывая ампулу, – могу вас заверить, что вам очень повезло. Здесь у нас стационар. Тут мы проводим лечение…
– И пишете диссертации, – я кивнул с самым кислым видом.
– Напрасно вы так, – заметил доктор, – наши методы лечения – самые прогрессивные в мире. Вам очень повезло, что вы у нас оказались.
– Поживем – увидим, – ответил я. – Только хотелось бы пожить подольше.
– Еще как поживем, – заверил меня доктор. – И хорошо поживем. Ложитесь…
Укол оказался весьма болезненным.
– Ну вот, – сказал доктор, – скоро должно наступить облегчение. Полежите пока. Если что-нибудь понадобится – жмите на кнопку. Она расположена с правой стороны от кровати. И к вам придет дежурный врач.
– Хорошо, – ответил я, и тут к своему удивлению ощутил, что боль уходит из правого бока. Неужели укол помог?! Так скоро?!
– В чем дело? – спросил доктор, заметив, что я чем-то озабочен.
– Мне кажется, что болит уже меньше, – ответил я. – Такое может быть?
– Ну, процесс восстановления пока начаться не мог… – доктор помолчал, размышляя… – скорее всего, дело в блокировке некоторых болевых центров. В общем, вы можете быть уверены, что с вами все будет в порядке. Скоро боль совсем уляжется. Кстати, ходить вам не стоит. Лучше лежите. Кормить вас будут здесь. Обед доставят через пару часов. А пока отдыхайте, набирайтесь сил.
– Как вас зовут? – спросил я.
– Антон.
– Спасибо вам, Антон, – сердечно поблагодарил я его.
– Не за что, это мой долг, – доктор ободряюще мне улыбнулся и повернулся к двери. Некоторое время он стоял ко мне спиной, словно раздумывал о чем-то, я заметил, что рука, сжимавшая чемоданчик, немного дрожит. Он обернулся ко мне, пожевал губами, явно собираясь что-то сказать, но так и не решился, и вышел.
«Приятный человек, – подумал я, – только немного странный».
Вскоре боль в боку и в самом деле совсем оставила меня, и я заснул.
Разбудил меня звук открывающейся двери. В палату вошла девушка. Она несла поднос с едой. Поставив его на стол, она повернулась ко мне.
– Вы можете есть, – сказала она. Вид у нее при этом был весьма отстраненный. Такой, словно мысленно она находилась где-то далеко отсюда.
