2
Доктор сказал, что второго моря не будет.
Это значило: нынче после полдника все останутся в лагере. И даже начальник лагеря не в силах теперь что-либо изменить; доктор сказал!
Совсем молодой, с большими айболитовскими очками на тонком лице, доктор никогда не снимает белого халата. В столовой, в Спальнях, на пляже, в кино он появляется в белом халате с градусником и старинной деревянной трубкой для прослушивания больных — она торчит из нагрудного кармана, как маленький коричневый горн. Говорили, что трубка досталась доктору по наследству от прадеда, деревенского лекаря.
Доктор даже в море совал термометр, прикрепленный к палке. Если море волновалось, доктор отзывался о нем, как о заболевшем: «Лихорадит».
Сегодня море спокойное. Стоит неподвижная жара. По отзывам ребят, которые уже бывали в этом лагере, — в такую пору другой погоды здесь не бывает. Тут и ветры дуют словно по расписанию. Вечером налетает с гор холодный и порывистый ветер, под ударами которого деревья жалобно стонут. К ночи стихает. А утром задувает с моря, будто ветер возвращается в горы. Он свежий и дышать им — одно удовольствие. Но с каждым часом он все больше нагревается, размякнет. К полудню его охватывает сонная лень, и он совсем сникает.
Зной нарастает и нарастает, и спасение одно — залезть в море. Но доктор второе море отменил. Боится, что ребята с непривычки перегреются и перекупаются. Дома с утра до вечера не вылезали из речек и прудов и — ничего не случалось. А здесь вот доктор тревожится. Что, все вдруг слабосильными стали?
Ребята приуныли. Не обрадовал даже полдник: каждому две шоколадные конфеты и большое яблоко. Уныния не рассеяло и объявление, переданное по радио от имени завхоза Павла Тарасовича: «Тот, кто соберет и сдаст пятьдесят оберток от конфет, получит приз — шоколадку».
Нехитрая хитрость — Павел Тарасович, прозванный Полторасычем то ли за свой огромный рост, то ли за мрачность характера, надеялся, что мальчишки и девчонки кинутся собирать фантики и вмиг очистят территорию лагеря. Малыши из десятого и девятого отрядов, «ромашки» и «чебурашки», еще во время полдника едва из рук не вырывали бумажки — каждому хотелось приз получить. А старшие огорчились — их и сладкое не прельщало…
Санька Багров, придя на отрядное место, залез на дерево, смотрел оттуда на море, опечаленно размышлял вслух:
— И чего это наш доктор не достался другому лагерю?
Ребята молчали — зачем попусту душу травить?
Бастик Дзяк скрылся в кустах и завопил:
— Сдавайтесь! Выходите по одному и складывайте одужие!
Порой он вылетал из кустов, воинственно озирался и снова бросался в наступление.
Девчонки, как всегда, сидели по одну сторону стола — против мальчишек. Деревья отбрасывали на длинный стол резные тени. Из глубины леса тянул сквознячок. Самая дисциплинированная в отряде пионерка, любительница порядка и справедливости, Ленка Яковлева поежилась:
— Сейчас бы на пляж, под солнышко. В прошлом году в это время вовсю купались…
— И ты Яковлева! — не глядя бросила Орионовна. Она сосредоточенно перелистывала песенник. — Не думаю, что в минувшем году в лагере нарушался общий порядок.
— Не нарушался. Другой был. — Санька Багров мечтательно пропел: — Соо-сосемммм друууугой! И доктор был другооой!
Валерий Васильевич принес футбольный мяч, постучал им о землю, пристыдил:
— Хватит, ребята, скулить. Еще надоест в море барахтаться!
Пантелей точно знал, что уже в середине смены не так будет тянуть на море. Но то — в середине смены. А сейчас… влекло одно море, по которому за зиму соскучились.
— А ведь впереди малая олимпиада, — сказал Пантелей. — Надо готовиться. И нормы ГТО сдавать надо. И там — плавание. А без тренировок не проплывешь как следует…
— Все в свое время. А сегодня у нас футбол, — Валерий Васильевич сжал, как арбуз, мяч в руках и вопросительно взглянул на Орионовну.
— Но ведь… такой зной! Дети должны акклиматизироваться, дети должны поправляться, а не бегать под солнцем, истекая потом!
— Они ж не поросята! Зачем им привесы?! — Валерий Васильевич врезал мяч в землю, тот со звоном подскочил и прилип к ладони вожатого. — Они должны быть здоровыми, подвижными, стройными — это главное.
— Верно. Однако… — Орионовна поискала подходящее выражение, — и репетировать надо…
Ребята давно были на ногах — футбол любили все. Футбол и в жару, и в дождь, и в снег найдет охотников.
Бастик Дзяк прервал сражение и вылез из кустов. Поднялась Капа Довгаль.
— Давайте так, — предложил Валерий Васильевич. — Я с ребятами проведу тренировку, а девочки будут петь. А потом девочки сыграют в волейбол, а мальчики споют…
— Я — на футбол, — заявила Капа.
Ленка Яковлева дернула челку, будто сказала «фи».
Валерий Васильевич одобрительно кивнул, и ни один из ребят не стал возражать — и потому, что Валерий Васильевич одобрительно кивнул, и потому, что Капа Довгаль есть Капа Довгаль, другим девчонкам не чета.
— Только вы там не очень, — нехотя уступила Орионовна.
Футбольное поле уже было занято — тренировался первый отряд, здоровенные ребята, которых по росту хоть сегодня включай в команду класса «А».
— Сыграем с ними! — загорелся Санька Багров. — Мы их всухую! Десять — ноль!
Валерий Васильевич не согласился — рано храбриться! — отвел ребят на небольшую полянку, на которой во время принципиальных матчей рассаживались болельщики.
— Здесь мы в пас побьем…
Поставил ребят в кружок и велел передавать мяч друг другу — несильно и точно. Скучное это дело — ноги гудят от желания садануть по мячу так, чтобы он снарядом летел, а Валерий Васильевич сдерживает: мягче — в ноги партнеру! И Капу прихваливает — она дает лас вкрадчиво и аккуратно, будто вышивает. Ребятам, хочешь не хочешь, стараться приходится — стыдно от девчонки отставать!
Потом разбились на две команды и играли без ворот — обводку и отбор мяча отрабатывали. Это было интереснее. Капа финты выделывала — позавидуешь. А Бастик таким быстроногим оказался — даже с мячом от любого уйдет. Светлые мягкие кудри падают ему на глаза, он тряхнет головой и летит вперед — не мальчишка, а истребитель. Олега Забрускина, самого рослого в отряде, злило, что Капа ловко обводила его. А Бастик уводил мяч в сторону, и стоило Олегу приблизиться, быстро передавал партнеру. Забрускин попробовал играть грубо — «в кость», но Капа тут же толкнула его плечом в плечо, и он рухнул на траву. И не придерешься: все — в рамках правил!
А потом Валерий Васильевич дал ребятам задание проделать не сколько упражнений для укрепления мускулов, а сам стал тренировать Саньку Багрова — тот вызвался играть в воротах.
Санька обозначил камнями ворота, Валерий Васильевич бросал мяч руками, целя то в один угол, то в другой. Багров кошкой кидался на мяч, смело падал на землю. Из такого надежный вратарь получится!
Пантелей любил футбол не меньше других, а старался не только из любви к игре. В том деле, которое он задумал, спорт — необходимейшее средство: без него не станешь сильным, ловким и быстрым.
На перекладине Пантелей подтягивался до того, что в глазах черные точки возникали. Ничего — пусть мускулы будут железными!
Вместе с Пантелеем тренировался, вернее, пытался тренироваться Митя Янцевич, худенький, мечтательный и красивый мальчик. Подтянуться ему удавалось не больше одного раза. А подняв ноги углом, он тут же ронял их и едва не плакал от досады.
— Давай еще! Давай! — настаивал Пантелей и помогал Мите, подхватывая его, когда он срывался с
