— Кого это вы называете боем? — спросил он.
— Тебя, тебя, юный недоумок! — рявкнул Бернард. — Волоки сюда свою полуголую задницу, если не хочешь, чтобы по ней прошлась моя дубинка.
Скайлар неспешно подошел к патрульной машине.
— Я пришел только для того, чтобы посмотреть, что это за дубинка.
— Ты живешь здесь, в этом доме?
Скайлар оглядел здание пансиона.
— Можно сказать, да. Учитывая, что вы, янки, действительно думаете, что это жизнь.
— Боже мой, Кларенс! Парень с Юга! Говорит он еще хуже, чем играет! Давно ты почтил своим присутствием наш славный город? — спросил он Скайлара.
— Что?
— Давно ты в городе?
— Два, три часа. Радости никакой.
— У тебя есть рубашка?
— Да, сэр. Две или три.
— Почему ты не надел одну из них?
— Жарко. Рубашка, в которой я приехал, промокла насквозь. — Скайлар взглянул на пятна пота, выступившие на рубашках копов под мышками. Сморщил нос.
— Почему ты играешь на горне в общественном месте?
— Пытался заглушить этот скрежет.
— Какой скрежет? Ты обкурился, парень? Какой скрежет ты слышишь?
— Тот скрежет. — Скайлар обвел рукой крыши. — Скрежет этих чертовых вентиляторов!
— Ты слышишь скрежет, Кларенс?
— Вы его даже не слышите! — воскликнул Скайлар. — Как вы можете его не слышать? Как вы можете его выносить?
— Ты же знаешь, Бернард, — обратился к напарнику Кларенс, — скрежета мы больше не слышим.
— Какого скрежета? Вы оба чокнулись? Я не хочу больше слышать твою трубу! — воскликнул Бернард.
— Почему нет? — спросил Скайлар.
— Ты нарушаешь покой.
Брови Скайлара взлетели вверх.
— Вы нашли покой? Господь Бог возлюбил вас!
— Унеси горн! — проорал Бернард. — И никогда не играй на нем вновь! Никогда!
Кларенс двинул машину с места.
— Куда ты поехал? — спросил его Бернард. — Я с ним не закончил!
— Закончил. — Кларенс медленно завернул за угол. —
Ты же приказал этому молодому человеку никогда больше не играть на его трубе.
— Я приказал. Да.
Воздев трубу к крышам, Скайлар прокричал вслед патрульной машине:
— Эти чертовы вентиляторы нарушают покой. Не Кондоли!
— Что он такое кричит, Кларенс?
— Я думаю, он назвал тебя гамболи, Бернард.
— Что такое гамболи?
— У южан, Бернард, это слово означает старую свинью, у которой из ушей растут волосы.
Скайлар сидел на крыльце, положив трубу на колени.
Сгущались сумерки.
Крупный лысеющий мужчина перешел улицу. Остановился перед Скайларом.
Улыбнулся.
— Хай.
— Хэй, — ответил Скайлар.
— Хочу послушать, как ты играешь на трубе.
— Не получится.
— Почему нет?
— Полицейские запретили мне играть на трубе.
— Не вижу я никаких полицейских.
— Они вышли из скрежещущих вентиляторов.
— Откуда ты приехал? — спросил мужчина.
— С небес.
— Это название какого-то города на Юге?
— Всех тамошних городов.
— Для чего ты приехал в Бостон?
— Похоже, для того, чтобы мне говорили: заткнись, заткнись, заткнись! Ничего больше я пока тут не слышал.
— Хочешь сотню долларов?
— Конечно.
— И что ты согласен делать за них? И как долго?
— Могу поднимать тяжести. Вам надо что-то перенести? — Скайлар огляделся, пытаясь понять, откуда появился мужчина.
— Умею строгать. Красить.
Мужчина рассмеялся.
— Ты меня возбуждаешь. — Он посмотрел на дом. — Здесь у тебя комната?
— Могу кастрировать бычка, — продолжал Скайлар. — Вы хотели бы поесть горных устриц?
— Не знаю. Никогда не ел. Попробую все, что ты скажешь.
— Как насчет того, чтобы уйти отсюда?
Мужчина положил руку на колено Скайлара.
— А с чего мне уходить?
— Потому что сюда едут копы.
— Кларенс! Ты только посмотри на этого маленького сукина сына! Так я и думал! Продает себя прямо на улице! Разве я тебе об этом не говорил?
Мужчина, разговаривавший со Скайларом, увидел патрульную машину и торопливо зашагал по тротуару.
— Я в это не верю, — ответил Кларенс. — Лучше бы он играл на трубе.
— А этот лысый даже не увел его в дом! Посмотри, как он сидит! Как злобно смотрит на нас!
— Смотрит на тебя, Бернард. Ты запретил ему играть на трубе.
— Останови машину! Дай мне выйти! — Бернард сунул дубинку в чехол.
— Послушай, Бернард…
— Останови машину! Хватит с меня твоей болтовни.
Кларенс последовал за Бернардом.
— Ты знаешь, что такое приставание к мужчинам? — проорал Бернард Скайлару.
— Это имеет какое-то отношение к крикам на улице? — ровным голосом спросил Скайлар.
— Как твое имя, парень?
Скайлар прочитал, громко и отчетливо, имя и фамилию, выдавленные на бляхе копа.
— Бернард Лири. Хорошее имя, сэр. И фамилия тоже.
— Знаешь, Кларенс, вблизи я вроде бы узнаю этого парня. Где-то я видел его физиономию. А ты?
— Нет.
