утром, короче, в удобное для вас время, и подскажите им, где они смогут найти Эдуарда Нэнса. Разумеется, я надеюсь, что прежде всего вы позвоните в газету… — После короткой паузы судья добавил: — Я уверен, каждый из вас поступит по справедливости.
Направив луч фонаря себе под ноги, судья зашагал к дому. У самого леса оглянулся, посмотрел на башню.
Грубые серые камни поблескивали в лунном свете.
— Так, так, так. — Судья засмеялся. — Мой прадедушка был бы счастлив, узнав, что башня, которую он непонятно зачем построил, принесла хоть какую-то пользу.
Глава 23
— Кого это я вижу? — спросил Джон. — Кто там идет?
Привязав каноэ к пристани, Скайлар и Джон направились по лужайке к особняку «Пэкстон лендинг».
Не замечая их, голый, Том Палмер прошел мимо них на пристань.
Джинни, закинув рюкзак за плечи, решила пройтись пешком в компании Алекса Броудбента.
— Том Палмер опять напился? — спросил Скайлар.
Том шел по пристани. В лунном свете отчетливо белела его задница.
— Я думаю, он еще не протрезвел после выпитого в субботу, — ответил Джонатан.
Том упал или нырнул с пристани. С громким всплеском.
— Ты иди домой. — Джон взглянул на Скайлара. — О Томе я позабочусь, прослежу, чтобы он не утонул. Скажи Обадьяху или миссис Уэттс, что мы голодны, хорошо? Я скоро приду.
Скайлар зашагал к дому.
Алекс и Джинни только-только пришли.
Скайлар двинулся на шум, к кабинету.
Там собрались его тетя Лейси, дядя Уэйн, Вэнс Колдер, Алекс, Джинни, еще какие-то люди, которых Скайлар никогда не видел. Джинни, с рюкзаком за плечами, была в центре внимания.
Все говорили одновременно.
За исключением Джинни.
— Судья Феррис позвонил… — услышал он голос тети Лейси.
Скайлар развернулся на сто восемьдесят градусов.
И чуть не столкнулся с Обадьяхом, выбежавшим из буфетной.
— Эй, сэр! — обратился к нему Скайлар. — Кое-кто из нас очень голоден. Если…
— Я об этом позабочусь, — протараторил Обадьях, спеша к кабинету. — Джинни вернулась? С Джинни все в порядке? Несколько минут, пожалуйста, сэр…
Улыбаясь, слыша счастливые голоса, доносящиеся из кабинета, Скайлар слонялся по гостиной.
Вглядывался в некоторые из картин. Вглядывался в широкие половицы. Вглядывался в несущие балки потолка.
Старый дом, что уж тут говорить. Построен раньше, чем их ферма в округе Гриндаунс. И подъездная дорожка, вымощенная булыжниками. Слыханное ли дело?
И все-таки несколько коз, других животных могли бы изменить здешнюю жизнь к лучшему.
Колдер заглянула в гостиную:
— Ты все еще здесь?
— Уезжаю, — ответил Скайлар. — Вскорости.
— Можешь не ждать особого разрешения.
И она продефилировала к кабинету.
Несколько коз, других животных могут изменить к лучшему людей, которые здесь живут, сказал себе Скайлар.
Прежде всего научить их хорошим манерам.
Какое-то время спустя, не понимая, что задержало Джона, Скайлар вышел из дома и зашагал обратно к пристани.
Джон, залитый лунным светом, лежал на спине, уперевшись локтями в грязь у самой кромки воды.
— Что ты тут делаешь, Джон-Тан? — спросил Скайлар.
Ответа не последовало. Скайлар присел рядом с Джоном.
Джон тяжело дышал, словно пробежал милю.
Его лицо и тело покрывала грязь. Грязь была и на волосах.
— Ты где-то потерял рубашку, — заметил Скайлар. — Джон-Тан, и трусы у тебя почему-то спущены до лодыжек.
— Сукин сын попытался меня изнасиловать.
— Какой сукин сын?
— Том. Том Палмер.
— Этот сукин сын! — Скайлар оглядел берег реки, лужайку, поднимающуюся к дому. — Ты серьезно? Где этот сукин сын?
— Сукин сын, — повторил Джон. — Он давно ушел.
— Что произошло?
— На пристани я снял рубашку и нырнул вслед за Томом. Он плыл вниз по течению, опустив голову в воду. Я попытался заговорить с ним. Он не отвечал. Я хотел перевернуть его, вытащить его голову из воды. Внезапно он ожил. Врезал мне по голове с обеих рук. Сукин сын вышиб из меня дух.
Очнулся я на берегу, лежал, уткнувшись лицом в грязь.
Сукин сын стоял надо мной на коленях, пытаясь воткнуть свой конец мне в задницу.
— Серьезно? Каков сукин сын! — воскликнул Скайлар. — Он пытался сломать тебе «очко», Джон- Тан?
— Как ты сказал?
— «Очко».
— «Очко»? Я этого не понимаю. Боже мой! Том Палмер! — Джон улегся на спину, словно руки перестали держать его. — Я же знаю его всю жизнь. Неужели он хотел это сделать?
— А что сделал ты?
— Я сломал ему челюсть.
— Правда?
— Почувствовал, как хрустнули кости. Услышал треск. Определенно сломал. И хорошо. — Лежа на спине, Джон задышал ровнее. — Справился с ним не без труда. Парень он здоровый.
— Значит, он ушел, убежденный в том, что ты не хочешь, чтобы тебе ломали «очко»? Правильно я тебя понял, Джон-Тан?
— Я не понимаю. Этот сукин сын прекрасно знает, что я в эти игры не играю…
— Насилие есть власть, Джон-Тан!
— А вот и появился другой Скайлар. Тот, который знает, что книги — это не толстые обои. Ловко ты дуришь всех, Скайлар.
— Может, и так, но ты, Джон-Тан, внизу, а я — наверху.
Джон прищурился, глядя на луну.
— У тебя когда-нибудь возникало желание кого-то изнасиловать, Скайлар?
— Нет, сэр, никогда. Не мой стиль. Хотя однажды я огрел одного большого, наглого битюга лопатой по морде.
— Ты хочешь сказать, что ударил лошадь, так? Настоящую лошадь. Жеребца. Не человека.
— Думаю, что лошадь, Джон-Тан. Во всяком случае, он был о четырех ногах. Значит, лошадь, так?
Джон захохотал.
