рубежах воины короля Алкеса.
Прошагав последний отрезок пути по утоптанной пыльной дороге, мы вскоре оказались в поле зрения целой толпы скучающих стражей. Едва различив приближение моей героической фигуры, они несказанно оживились и забегали, хватая алебарды, арбалеты и прочее вооружение. Наверное, возле южной караульной башни давным-давно ничего не происходило и упорядоченное существование им порядком наскучило. Так, по крайней мере, мне показалось в тот момент. Но, как выяснилось впоследствии, им хорошо было известно, кто мы такие, к нашей встрече они были отлично подготовлены, проинструктированы и даже специально обучены на тот случай, если мы будем вести себя как-то необычно…
Сержант, отличавшийся от остальных относительной чистотой формы и высоким ростом (они с башней чем-то напоминали друг друга – оба вытянутые к небу и очень худые), поднял вверх ладонь, и стражи мгновенно взяли алебарды на изготовку, а один даже угрожающе взмахнул своей в воздухе.
– Это лишнее, – одернул его сержант. – Эй вы! – крикнул он нам. – Вам лучше сдаться! Ближе не подходите, бросьте сначала ваше оружие. Зови гарнизонного, – отдал он приказание одному из стражей.
В его действиях отчетливо проглядывала боязливая суетливость. Сержант был очень молодой, он явно не имел достаточного опыта в подобных делах. Страж, которому он отдал приказание, так и не двинулся с места.
– Вы чего там, боитесь нас, что ли?! Мы вам ничего не сделаем… – проорал Кар Варнан и прибавил: – Наверное…
Однако сержант не удостоил его ответом, он замер, внимательно вглядываясь в нас, как мне показалось тогда, с напряжением.
– Я мог бы напугать их чем-нибудь, – предложил Ла-мас, – и они бы разбежались.
– Просто подойди поближе, твоей физиономии будет вполне достаточно, – обернулся к нему Варнан, все еще раздосадованый недавним изощренным колдовством Ламаса, – а моим лицом никого больше пугать не надо.
В ответ на его слова колдун фыркнул:
– Почему ты называешь ЭТО лицом?
Кар Варнан нахмурился и потянул к колдуну руки:
– Вот я тебе сейчас сделаю ЭТО из твоего лица!
– Сейчас не время для ссор, – одернул я их, – попробуем применить новую тактику. Сдается мне, эти ребята относятся к алчному типу личности, самый распространенный тип, между прочим. Сейчас я покажу вам, как надо общаться с такими, благо денег у нас в данный момент куры не клюют.
– Иди за гарнизонным! – снова гаркнул сержант, на этот раз куда более грозным тоном.
– Эй, погодите-ка с гарнизонным! – крикнул я и принялся пересыпать из ладони в ладонь золотые монеты, наблюдая, как разгораются жадным блеском глаза стражей. Потом я щелкнул по краю одной из монеток, с мелодичным звоном она взвилась в воздух, чтобы в следующее мгновение упасть мне в ладонь и скрыться затем в увесистом кошеле, вместе с остальными «кругляшами радости и свободы», как называл их наш придворный учитель риторики Альфонс Брехкун.
– Нам нужна девушка по имени Рошель! – крикнул я. – У меня есть информация, что ее скрывают именно в этой башне. Мы заберем ее и уйдем.
Стражи насупились, их завороженные золотом лица снова отразили серьезную настороженность.
– Вот сейчас как кликнем гарнизонного – и узнаешь тогда, – пообещал сержант, – правда, – он замялся, – гарнизонный сейчас спит и велел его не будить, но… – сержант возвысил голос, – коли проснется, так мигом всех по тревоге поднимет. Тогда живыми вам не уйти, лучше сейчас сдавайтесь…
Последнее он проговорил с заметной дрожью, потому что я снова извлек из кошеля монеты и принялся пересыпать их с самым независимым видом, словно занимался этим всю жизнь. Монеты посверкивали в ярких лучах солнца отчетливым блеском «радости и свободы».
– А что, гарнизонному тоже нужны деньги? – поинтересовался я. – Или только вам, ребята?
– Ему чего только не нужно! – явно с раздражением на высшее начальство проворчал один из стражей. – Кровь ему из нас пить нужно, вот что.
– Он у вас что же, упырь? – весело поинтересовался я.
– А то как же, – откликнулся другой страж, – самый что ни на есть упырь и есть.
– А ну не разговаривать с ним! – потребовал сержант.
– Это почему еще?
– А потому что он купить нас хочет, ты что, не видишь, что ли? – ответил сержант. Лицо его отразило мучительную борьбу, и он неожиданно заявил. – Десять золотых мне и по три каждому, кто сейчас в карауле!
– Десять?! Да это грабеж! – Я развернулся, чтобы убраться прочь от башни, потом вспомнил, что проделал длинный мучительный путь, денег после игры с Лукой Дормедонтом у меня предостаточно, и замер в раздумьях… – Ну, хорошо… восемь…
– Десять, мы не торгуемся! – крикнул он.
Этот сержант начинал сильно меня раздражать. Может, действительно следовало позволить Ламасу хорошенько их напугать?
– Я согласен! – крикнул я и махнул своим спутникам.
Мы приблизились, я принялся отсыпать монеты в протянутые мне навстречу жадные ладони.
– Переходите ко мне на службу, ребята, – предложил я, – такие, как вы, мне просто необходимы, вы же знаете, кто я…
