смешал его планы, когда лишил его возможности продолжать разговор, предвидя каждый следующий шаг. Тут вы пошутили нехорошо, ну и он, конечно, психанул… Характера очень свирепого, – усмехнулся Ламас.
– У меня будет дочь, – я улыбнулся, – ну что же, он принес мне благую весть, раз так – отпусти-ка его.
– Я тоже иногда могу видеть будущее, – с тревогой в голосе заметил Ламас, – и пусть этот дар не такой мощный, как у этой сволочи, но что-то мне подсказывает, милорд, что отпускать его не следует…
– Ну, это я сам как-нибудь решу, – напустив на себя сердитый вид, сказал я, – отпусти его, Ламас, мы дадим ему шанс выбрать нужную сторону, кто знает, быть может, он окажется достаточно мудрым и, в конце концов, сам присоединится к нам.
Если бы я знал тогда, как сильно ошибаюсь насчет Кевлара Чернокнижника, сколько горя он принесет не только мне, но и моей возлюбленной Рошель де Зева, которая к тому времени еще не успела стать моей королевой, то я не стал бы проявлять великодушие, а немедленно раздавил бы гадину подошвой сапога, втоптал бы его жалкие останки в землю и даже тогда бы не успокоился, а продолжил прыгать на них. Но, к сожалению, будущее бывает ведомо только избранным, а избирают темные боги порой не самых лучших. Иногда жребий падает на столь подлых и низких, как Кевлар Чернокнижник. Ламас был прав, когда предлагал расправиться с ним немедленно, но я был самонадеян и не прислушался к его словам. В то время мне казалось, что я всегда знаю, что делаю, и даже если я совершал какую – нибудь ошибку, то упорно не желал ее признавать, а говорил, что так и нужно было поступить. Фамильное упрямство передалось мне сполна, оно вошло в мою кровь, жило во мне и часто заставляло принимать необдуманные решения.
– Боюсь, что вы заблуждаетесь на его счет, милорд, – покачал головой Ламас, – я хорошо знаю такую породу, он ни перед чем не остановится, чтобы заполучить вашу дочь, к тому же он должен выполнить приказ и никогда не отступится от его выполнения. Все, что мы здесь слышали, – просто уловки. Скорее всего, это часть дьявольского плана, связующего прошлое и будущее нитью. Он просто пытается внушить вам определенную мысль, осознавая, что это знание изменит ваше будущее. Например, узнав, что у вас с Рошель де Зева будет дочь, вы поневоле начинаете смотреть на нее как на будущую королеву… А вдруг все это подстроено?
– А ну, отпусти его, Ламас, – свирепо проговорил я, – ты все не можешь оставить надежду, что я брошу Рошель и не поеду на юг.
– Это просто неумный шаг, там нас ожидает ловушка…
– Ламас!
Колдун нехотя убрал ступню от горла чернокнижника и отошел в сторону, напряженно рассматривая своего поверженного врага. Провидец заскрипел сведенными суставами и приподнялся, он тяжело дышал, на лбу его выступила испарина, так сложно было ему привести вывернутые конечности в прежнее гибкое состояние, и все же в крысиных чертах лица постепенно вновь проявилась надменность.
– Ты помог мне, а я помогу тебе, – сказал Кевлар, – договориться мы еще успеем, отправляйся сейчас по этой дороге.
– Ну что ж, спасибо, – ответил я, – именно так мы и сделаем. Кстати, не желаешь ли поступить ко мне на службу?
Ламас демонстративно фыркнул.
– Нет, – сказал Кевлар, – я уже помог тебе тем, что рассказал. Теперь мы в расчете, так что не жди от меня слишком многого. Мы еще встретимся с тобой, милорд, и намного раньше, чем ты можешь себе вообразить.
– Да? – заинтересовался я. Кевлар кивнул:
– Засим я удаляюсь.
Он бросил яростный взгляд на Ламаса и стал медленно подниматься в воздух, похрустывая время от времени сведенными конечностями. Чернокнижник поплыл куда-то на север, наверное, после перенесенного унижения ему хотелось спокойно парить в тишине, потихоньку перемещаться под облаками, предаваясь тихим мыслям. Но Ламас прервал его спокойный полет, он резко швырнул кроваво-красную стрелу из сведенных ладоней. Она со свистом пронеслась по воздуху и угодила точно в Кевлара, тот резко дернулся всем телом и, оставляя за собой дымный след, быстро понесся к земле, взмахивая руками, словно крыльями, и рухнул где-то за холмами.
– Подбил, подбил, – радостно закричал Ламас, но, увидев мой гневный взгляд, мгновенно осекся, – э-э- э, – сказал он, – ну, так получилось…
– Какой же он провидец, – поинтересовался Варнан, – если не мог предвидеть, что ты швырнешь в него огненной стрелкой?
– Так я же слегка приглушил его возможности, – скромно потупившись, заметил Ламас, – разумеется, на короткое время.
– Ты только что уничтожил нашего союзника! – крикнул я, схватив колдуна за костлявое плечо.
Осторожно высвободившись, Ламас покачал головой:
– Боюсь, вы сильно заблуждаетесь, милорд, насчет его лояльности, и потом, кто сказал, что я его уничтожил… Кевлар – живучая тварь. Я его просто немного потрепал.
– Ладно, мы поговорим о твоем своеволии позже, – сказал я, – а пока – вперед, идем по тому пути, что нам указал Кевлар.
– Вы делаете серьезную ошибку, – запротестовал Ламас.
– Поглядим. – Я посмотрел на него исподлобья, резко дернул серьгу, и он разумно решил, что со мной лучше прекратить всякие споры до тех пор, пока не уляжется гнев. В гневе я, как и все великие монархи со времен сотворения мира, был поистине страшен.
И тогда наш пресветлый король, да осветит как-нибудь славный лик его безмерная радость – можно даже совсем без повода, поднял вверх ладонь и вскричал почти фальцетом: «Да убоятся меня твари водные и твари огненные, твари воздушные и твари земляные!» И пошла тогда волна по земле, и забурлила земля, и вышли на поверхность твари земляные и поклонились они пресветлому королю нашему в пояс и сказали, дрожа от ужаса: «Да убоялись мы тебя, страшный человечище, теперь ты наш правитель на веки вечные, и
