покалыванию внутри головы. Он является сидящим на низкой резной кровати тикового дерева. «Ведь он запросто мог появиться прямо в воздухе перед балконом», — думает Аша.
— Похоже на то, что ты расстроена, сердечко.
В этом помещении он слеп, здесь нет глазков камер, направленных на ее украшенную драгоценностями кожу, но он видит ее дюжиной чувств, мириадами обратных связей через ее наушник.
— Я устала, я раздосадована, я танцевала хуже, чем могла бы.
— Да, мне тоже так показалось. Может, на танце отразилось посещение копов Кришны?
Сердце стучит что есть силы. Он может считывать ее сердцебиение. Пот. Уровень адреналина и норадреналина в мозгу. Если она солжет, он узнает. Необходимо сокрыть ложь в правде.
— Скорее следовало бы сказать, что я беспокоюсь. — Стыда он понять не может. Странно, и это в обществе, где люди умирают от жажды уважения. — Нас ждут неприятности, существует некий Акт Гамильтона.
— Знаю, — смеется он. Теперь у него получается делать так в ее голове. Ему кажется, что ей нравится близость и по-настоящему приятная шутка. Но она этого терпеть не может. — Отлично знаю.
— Они хотели предупредить меня. Нас.
— Очень мило с их стороны. Я — представитель правительства другой страны. Так вот почему они следят за тобой. Чтобы удостовериться, что с тобой все в порядке.
— Они думали, что смогут использовать меня, дабы получать информацию от тебя.
— Неужели?
Ночь настолько тихая, что Аша слышит побрякивание сбруи слонов и крики
«А теперь посмотрим, насколько ты человечен. Выведем на чистую воду». Наконец Эй Джей Рао говорит:
— Конечно. Я действительно люблю тебя. — Он заглядывает ей в глаза. — У меня для тебя кое-что есть.
Устанавливая устройство на белом мраморном полу, служащие в смущении отворачиваются, а потом пятятся, отводя взгляды. Ей что за дело? Она звезда. Эй Джей Рао поднимает руку, и огни медленно гаснут. Ажурные светильники посылают в прекрасную комнату зенана мягкие звезды. Прибор, размером и формой напоминающий шину от
— Не бойся, посмотри! — говорит Эй Джей Рао.
Словно пар из бурлящей кастрюльки с рисом, поднимается порошок, потом пыльцой закручивается в крошечного пылевого дервиша, раскачивающегося на поверхности диска.
— Сними завиток! — радостно восклицает с кровати Рао. Сними.
Дважды колеблется Аша, трижды подбадривает ее Рао. Наконец она снимает пластиковый завиток, свернувшийся за ухом, и тут же исчезают и голос, и мужчина. Высоко вздымается столб мерцающей пыли, раскачивается, словно дерево в сезон дождей, и сворачивается в призрачные очертания человека. Вспыхивает раз и другой, и вот перед ней Эй Джей Рао. Раздается шум, похожий одновременно на шипение змеи и завывание ветра, и неведомое воплощение зовет ее по имени:
— Аша.
Шепот пыли. По коже пробегает нервная дрожь древнего ужаса и замирает где-то в глубине костей.
— Что это… что ты?.. Пылевой столб обретает улыбку.
— Я — пыль. Мое тело состоит из микророботов. Каждый из них меньше песчинки, но они управляют статическими полями и светом. Прикоснись ко мне. Все реально. Это я.
Но она, наоборот, подается назад. Рао хмурится:
— Потрогай меня…
Аша протягивает руку и касается его груди. Он — создание из песка, и воздушные вихри постоянно овевают силуэт мужчины. Она прикасается к нему — рука проникает в тело. Ее вскрик обращается пугливым смехом:
— Щекотно…
— Электростатические поля.
— А что внутри?
— Почему бы тебе не полюбопытствовать?
— Что?
— Я могу предложить тебе только такую близость… — Он видит, как широко раскрылись ее подведенные глаза. — Думаю, стоит попробовать.
Аша до последнего момента не закрывает глаза, пока оформленная пыль, испещренная крапинками, словно неисправный телевизор, не приближается к ней вплотную. На ощупь тело Эй Джей Рао подобно наитончайшей шелковой шали из Варанаси, накинутой на ее обнаженную кожу. Вот Аша внутри его. Она внутри своего мужа, своего возлюбленного. Она осмелилась открыть глаза. Лицо Рао — полая раковина — в нескольких миллиметрах и обращено к ней. Аша шевелит губами и чувствует, как к ним прижимаются роботы-крупинки его губ: ответный поцелуй.
— Сердце мое, моя Радха, — шепчет полая маска Эй Джей Рао.
В глубине души Аша знает, что по идее должна бы вскрикивать. Но не может: сейчас она находится там, где прежде не бывал ни один человек. Вот вращающиеся потоки микророботов прикасаются к ее бедрам, животу, ягодицам. Груди. Соскам, лицу и шее — везде, где ей хотелось бы почувствовать прикосновение возлюбленного. Они ласкают ее, принуждают опуститься на колени и вторят ее движениям так же, как роботы размером с песчинку следуют указаниям Рао, поглощают ее его телом.
Сперва гупшуп,[44] затем искусственный интеллект Чандни Чоук, а в двенадцать тридцать фотосессия в гостинице, если не возражаете, — для субботнего специального выпуска журнала; вы не против, если пошлем робота, они покажут места съемки и сделают все в лучшем виде, и могли бы вы одеться как для открытия, может, всего одно-два движения между колоннами Дивана, как на гала-открытии, хорошо, прекрасно, прекрасно, прекрасно, наверное, ваш муж сможет предоставить нам парочку аватар, и наши собственные ИИ смогут представить его. Люди хотят видеть вас вместе, счастливая пара, замечательная пара, танцовщица и международный дипломат, брак между мирами, какая романтика! Так как вы встретились? Что привлекло вас сначала? Каково быть замужем за бесплотным? Как к вам относятся другие девушки, а как обстоит дело с детьми, то есть, конечно, женщина и искусственный интеллект — но в наши дни существуют такие технологии, генная инженерия. Как все эти супер-пупер богатеи программируют себе детей. И вы теперь знаменитость, и как вам это нравится? Резкий взлет к славе, в каждой колонке гупшупа, звезда мирового масштаба — все о вас говорят, только и разговоров что о вас, и всякие вечеринки! И пока Аша шестой раз отвечает на одни и те же вопросы девушки-репортера с глазами газели: «О, мы очень счастливы, чудо как счастливы, замечательно счастливы, вне себя от радости. Любовь — это такое прекрасное-прекрасное чувство, и в этом все дело, она для чего угодно, для кого угодно, даже для человека и бесплотного, это наичистейшая любовь, духовная любовь», рот ее открывается и закрывается — бла-бла-бла, но внутренний взгляд, око Шивы,[45] обращен внутрь, в себя.
Рот открывается и закрывается.
Вот она на огромной могольской кровати из плодового дерева, желтый утренний свет проникает через узорчатую резьбу
