– Мы вам заодно и распечатку ассортимента принесем. У нас большой выбор…
– Более тысячи наименований, это я уже усвоила, – улыбнулась она. – А классика у вас есть?
– Есть, – оживился парень, – Бетховен, Моцарт, Гайдн, Равель… Что вас интересует? Может быть, Шуберт?
– Да, пожалуй… Шуберта тоже можно…
Он снова достал блокнот, поскрипел ручкой и снова спросил:
– А русские романсы не хотите? Хворостовский…
– Ладно, давайте Хворостовского, – Ирина махнула рукой. – И достаточно, пожалуй. Вы только, главное, «Осколок Луны» не забудьте…
– Нет-нет, – пообещал «пират» и напомнил: – Завтра после обеда…
На этом они расстались. Парень вернулся к киоску поджидать потенциальных покупателей, Ирина пошла своей дорогой.
– «Но все равно, я тебе желаю счастья», – донеслось ей вслед.
– «Нам незачем больше встречаться», – подпела она тихонько, чувствуя, что на душе стало немного легче.
Дома ее встретила мама и теплый аромат жареной картошки с грибами. Любимый аромат, который в этот вечер почему-то не вызывал никаких эмоций. Ирина прошла в комнату и опустилась на диван.
– Мама, я ужинать не буду.
– Что так?
– Не хочется… И потом, знаешь, у меня сегодня свидание. Я буду ужинать в ресторане.
– С Андреем? – уточнила Римма Михайловна, внимательно вглядываясь в лицо дочери.
– А почему ты спрашиваешь?
– Не знаю… Просто мне показалось, как будто ты сегодня какая-то другая.
– Интересно, – улыбнулась Ирина, – и что же во мне изменилось? Те же руки, те же ноги, та же голова.
– Глаза другие, – серьезно ответила Римма Михайловна, не отрывая взгляда.
– Те же самые глаза, – отмахнулась Ирина. – Но, в принципе, ты права. Ужинать я буду не с Андреем. С Андреем я больше ужинать не буду. Никогда.
– Снова поссорились? – огорчилась Римма Михайловна и присела рядом, на краешек дивана, заботливо коснувшись рукой Ирининого плеча.
– Нет, не поссорились. Ссориться мы, кстати, тоже больше не будем. Никогда. Я просто решила поставить точку. Решила наконец…
– Вот как… А он – знает?
– Ой, мама! – Ирина незаметно стряхнула руку матери с плеча. – Ну что ты переживаешь, разберемся мы как-нибудь!
– Боюсь, – после недолгого молчания тихо сказала мать, – что слишком тяжелый тебе предстоит разговор. Он тебя, Ирина, просто так не отпустит.
– Что значит – просто так? Выкуп, что ли, потребует?
– Смеешься… А в глазах – тоска непроглядная. Я же вижу, Ирочка.
– И это – пройдет, – отмахнулась Ирина. – Все проходит, мама. Все рано или поздно забывается. Ты же знаешь, по собственному опыту.
– Послушай, но почему ты вдруг решила с ним расстаться?
– Вдруг? – переспросила Ирина. – Не шути мама, я три года собиралась. Давно уже пора было…
– И все-таки, что-то тебя подтолкнуло. Просто так ты бы еще тридцать три года собиралась…
– Возможно. Но это не имеет никакого значения. И не смотри на меня такими печальными глазами, мама! У меня все замечательно. У меня, между прочим, сегодня свидание, с очаровательным молодым человеком.
– Вот как? – почти равнодушно ответила Римма Михайловна. – И именно поэтому у тебя такой вид, словно ты сейчас расплачешься, да?
– Я не расплачусь! – упрямо отмахнулась Ирина, почувствовав внезапно, как подкатил к горлу ком, как сдавило в груди, как уже начали опускать вниз уголки губ… С трудом сдержалась, взяла себя в руки и снова повторила: – Не расплачусь.
Поднялась с дивана, вышла из комнаты, рассеяно остановилась в прихожей, с трудом пытаясь сообразить, что ей, собственно, нужно делать. «Ах да, у меня же свидание. Мне нужно собраться, привести себя в порядок, принять душ, платье выбрать для ресторана. Да, конечно…»
Переодевшись у себя в комнате, она проскользнула в ванную мимо матери, которая так и продолжала сидеть все на том же краешке дивана, о чем-то глубоко задумавшись.
Привычные действия Ирина совершала механически, чувствуя, что для нее абсолютно не важно, как она будет выглядеть. Будут ли уложены волосы, будет ли соответствовать помада цвету одежды и каким он, собственно, будет, цвет ее одежды. Она понимала, что вообще не хочет никуда идти. Не нужно ей это свидание, этот ужин в ресторане. Стало жаль Игоря, который так обрадовался ее согласию. Но еще больше
