время забывает купить новую. На подоконнике – керамический горшок с остатками земли, в нем когда-то росла фиалка, которую посадила Наталья, еще будучи в звании Тихоновой жены…
Типичная картинка из жизни холостяка – тоскливая и безысходная. Из окна уже светит солнце, несмотря на ранний час, желтое и холодное, как замороженный лимон. Того и гляди – рассыплется, разлетится на мелкие и острые звонкие кусочки.
– Алька, – позвал Тихон еще раз. На всякий случай. Хотя понял уже, что Альки нет.
Нет и…
И может быть, не было?..
Может быть, это был сон? Первая часть того самого странного сна про двух Тихонов Вандышевых?
Ну уж нет, решил Тихон. Поскольку терять ему нечего – просто так он не сдастся!
Поставил греться электрический чайник и потопал босыми ногами в комнату искать мобильный телефон. Нашел, нажал на кнопку вызова и принялся считать гудки.
Последним оказался четвертый.
– Алло, – бодрым голосом сказала Алька, сняв трубку.
– Это я, – сообщил Тихон недовольным тоном.
– Ты! – обрадовалась Алька. Недовольный тон ее не смутил и ничуть не испугал. – Проснулся?
– Ты где? – спросил он все так же строго. – Я проснулся, а тебя нет! Я решил уже, что ты мне приснилась!
– Это ты. – Она тихонько засмеялась в трубку. – Ты мне приснился…
– И что нам теперь делать? – поинтересовался он озадаченно.
Они помолчали немного, обдумывая, видимо, сложившуюся ситуацию.
«Я не отпущу тебя, – думал Тихон. – Ни за что в жизни не отпущу. Мне еще ни с кем и никогда не было так, как с тобой. Хорошо. Хорошо – это не то слово. Ты и я – единое целое. Я жить без тебя не могу, дышать не могу без тебя. Без тебя я состарюсь в один день. Умру, если ты не придешь».
– Алька…
– Тихон, – проговорила она торопливо, видимо, что-то решив для себя. – Ты извини, мне некогда сейчас. Правда, некогда. Давай, я тебе лучше через час позвоню. Или через два. А лучше – вечером.
– Да что случилось?!
– Ничего не случилось. У меня сделка. Я сейчас правда не могу разговаривать…
– Какая еще сделка?
– Я же говорила… Да что с тобой?
– Не знаю, – признался Тихон. – Я, кажется, тебя люблю.
– Я вечером позвоню, – повторила она. – Извини, не обижайся.
И повесила трубку.
А Тихон остался стоять посреди кухни с мобильником в руках.
Тем самым, который еще вчера подбил его на эту авантюру…
Чай в чашке быстро остыл и остался недопитым. Пора было собираться на работу, начинать новый день и жить дальше. Двигаться вперед, не думая ни о прошлом, ни о будущем.
Тихон привык жить именно так – сегодняшним днем, текущим моментом, не строя каких-либо серьезных планов и никогда не позволяя себе увязнуть в трясине воспоминаний. Горьких или счастливых – не важно. Главное – ни в коем случае не позволять себе расслабляться.
И даже если она не позвонит – жизнь на этом не остановится.
И даже если он больше ее никогда не увидит – она все равно не остановится, эта глупая жизнь!..
Неужели и правда – не остановится?!
Подумав так, он быстро сполоснул в раковине чашку с остатками чая. Поставил ее в шкаф и тут же услышал, как в спальне захныкала Юлька.
Прошедшая ночь была самой первой, во время которой она ни разу не проснулась. Спала себе мирно и тихо, неслышно совсем, ни разу не потревожив своим плачем Тихона. Как будто знала про счастье, случившееся так внезапно в жизни у папы, и понимала, что отвлекать его от этого счастья не следует.
– Маленькая моя. – Тихон поднял Юльку на руки, прижал к себе, погладил осторожно по гладкой макушке с редкими кустиками белых, как пух, волос. Юлька была ужасно теплая и пахла молоком. Надо же, как соскучился! Всего-то несколько часов ее не видел, не держал в руках, а соскучился так, будто целый год прошел!.. – Ну не плачь! Не плачь, все у нас с тобой будет хорошо! Сейчас покормим тебя, переоденем, а потом на работу пойдем… И никто нам с тобой не нужен! Ты есть у меня, я есть у тебя – зачем нам кто-то еще? А, цыпленок?..
Цыпленок не отвечал и продолжал хныкать на руках у Тихона до тех пор, пока не получил порцию утренней еды в бутылке.
Звонок в дверь застал Тихона в гостиной с Юлькой на руках. Запыхавшаяся от долгого подъема по ступенькам в связи с неисправностью лифта Анна Федоровна, несмотря на усталость, выглядела бодрой и веселой. По-быстрому переодевшись в спальне, она приняла у него уже наевшуюся, слегка осоловевшую Юльку.
Тихон смотрел, как тетя Аня хлопочет вокруг его маленькой принцессы, меняет ей памперс и надевает свежую распашонку, и думал о том, что ни за что в жизни не отдаст Юльку Наталье. Хоть та и сказала, что через два года вернется и заберет ее к себе. Пусть только попробует! Да она и пробовать-то, наверное, не будет. Два года – это все отговорки были, сказки про белого бычка…
– Ну и замечательно, – сказал Тихон вслух, подводя итог своим мыслям.
– Замечательно, – согласилась тетя Аня, как будто знала, о чем он сейчас думал. – Я тебе, Тихон, вот что хочу сказать. Прекрати ты уже ребенка на работу таскать, а? Ну это ж глупость какая! Несусветная глупость! Почему ты ее дома оставить не можешь? Со мной? Я ведь не чужая и не в маразме пока! Вчера ведь оставил нас дома – и ничего не случилось!
Тихон улыбнулся.
Да, тетя Аня была не чужая. И в маразме был скорее он, чем она. И конечно же, пора было уже прекратить таскать Юльку на работу. Решиться – и прекратить. Ведь вчера же!..
– Хорошо, – решился он, – оставлю. Только…
Прежде чем уйти на работу, Тихон сто раз проинструктировал свою новую няню по всем вопросам, касающимся ухода за ребенком.
– Из дома не выходить. Дверь никому не открывать. На мои звонки отвечать. Обязательно!
– Мы все поняли. Мы все так и сделаем, – повторяла тетя Аня, провожая его на пороге. – Не беспокойся!
Тихон пообещал не беспокоиться, но все равно беспокоился немножко весь день и звонил тете Ане через каждый час. До тех пор, пока та не выдержала и не накричала на него:
– Хватит уже трезвонить! Ребенка мне разбудишь, Юленька с таким трудом заснула! Сумасшедший ты все-таки, Тихон.
– Я знаю, – согласился Тихон, – мне все говорят.
Повесил трубку и больше уже не звонил домой, решив, что не стоит будить зверя в доброй и милой старушке Анне Федоровне.
И Алле Корнеевой он тоже не позвонил. Несколько раз собирался, брал трубку в руки, начинал даже уже набирать цифры, которые помнил наизусть, но до конца так ни разу и не набрал.
«Глупость все это, – зудело внутри. – Глупость и блажь. Она поняла, поэтому и ушла без объяснений. И мне, дураку, понять бы надо. Как там говорил Толик? Ночь, проведенная вместе, – это еще не повод для знакомства?..»
Раньше он всегда смеялся над этой шуткой. Громко и от души.
А теперь только скривил губы в грустной усмешке, сунул поглубже в карман мобильный телефон и погрузился в суету рабочего дня.
– Вот здесь, возле крайнего подъезда, остановите.
Водитель такси, послушно сбросив скорость, вильнул к тротуару и нажал на тормоз.
Приехали.
Сердце давным-давно плавало в желудке. Варилось в нем, как картошка в кипятке.
«Мне нужно деньги отдать, – в сотый раз напомнила себе Алька. – Я только для этого и приехала. Отдам
