предусмотрительная Ю-Ю завязала на ней узелки с обеих сторон. А вдруг на нитку кто-нибудь наступит? Нет, обошлось. На набережной почти никого и не было, а вскоре она опустела совсем, солнце скрылось за облаком, и над каналом сгустился молочный тёплый туман.
Инго, король Радингленский, шагнул на Бродячий Мостик, думая о своём и позабыв оглядеться. Если бы он обернулся, в нашей истории всё сложилось бы совсем иначе.
Юлечка Южина, подхватив с асфальта кончик зелёной нити, нырнула в туман вслед за ним.
Глава 3,
— Уф! — король Радингленский запер изнутри дверь своей комнаты и упал в кресло. — Котенок, слушай, может, нам совсем сплавить Бабушке этот королевский бизнес, а? Пусть сама в лавочке заправляет, ей нравится…
Инго скинул шитый серебром камзол, под которым оказалась серая футболка с надписью «Буквоед», и разлил по кружкам яблочный сок из большого припотевшего кувшина. Кувшин Его Величество беззастенчиво стянул из кухни. Лиза не без труда устроилась во втором кресле, подложив побольше подушек и жалея, что нельзя сию же минуту переодеться во что-то привычное, не королевское. Платье с множеством пышных нижних накрахмаленных юбок грохотало при ходьбе и раскачивалось, как корабль на волнах. Ноги устали ужасно.
День ежегодного летнего карнавала совпал с Днём Королевского Кота, а тут ещё Её Величество возвратились после двенадцати лет отсутствия. И королеву Таль в Радинглене встречали с размахом. И от этого размаха у Лизы рябило в глазах и шумело в ушах. Чего только не было!
Был парад радингленских мастеров с флагами и эмблемами их ремёсел.
Было шествие королевских котов во главе с кошачьих рыцарем Мурремурром — без флагов, но с лентами на хвостах.
Было вручение даров королеве Таль, в котором принимала участие величественная делегация гномов.
Было открытие отремонтированных башенных часов на Круглой площади перед Дворцом. Мастера расстарались: когда часы запустили и они начали бить, под циферблатом открылась маленькая дверка и перед изумлённой публикой гуськом прошли искусно сделанные фигурки: гордый Инго Четвёртый в блистающей короне и с королевским флагом, прехорошенькая принцесса Лиллибет — почему-то блондинка — в кринолине и с волшебной скрипкой и, наконец, придворный маг Филин — разумеется, в синем со звездами балахоне и остроконечной шляпе.
Настоящий Филин, стоявший за плечом королевы Таль, только тихо скрипнул зубами, а настоящие Инго Четвёртый и принцесса Лиллибет с трудом удержались от хохота. Грозный Филин в распахнутой дверце под часами лупил волшебной палочкой злую Смерть в чёрном капюшоне и с острой косой (таким остался в памяти народной изгнанный из Радинглена колдун Мутабор).
Да, в общем, много чего было, в том числе неслыханный пир с пятьюдесятью переменами блюд, включая Циннамонский тортище высотой с Лизу, и турнир менестрелей, и…
Но больше всего Лизу поразила Бабушка. Дома, в старой квартире на Петроградской она казалась совсем другой — озабоченной, усталой, иногда печальной, но чаще очень строгой. А здесь… Как величественно она спускалась по лестнице в Церемониальный зал! Как она милостиво кивала придворным! С какой благосклонной улыбкой наблюдала парад! Как церемонно принимала подарки гномских старейшин! А уж как Бабушка выглядела на троне! Как ловко управлялась с кринолином! «Мне ещё учиться и учиться, — огорченно подумала Лиза и тихонько одёрнула юбки. — Только вот надо ли?»
Под дверью звякнуло, и кто-то осторожно взялся за ручку.
— Нет меня тут! — заявил Король. — Я в Церемониальном зале!
— Бросьте, — отозвался из-за двери усталый голос Филина. — Инго, отпирай дверь, хочу к вам третьим. А если не пустишь, расскажу Бабушке, кто кувшин умыкнул…
— Не заперто, — ответил Инго, и Лиза увидела, как ключик сам собой повернулся в скважине.
— Как не заперто? — ахнула она. — Ты же сам… (Инго коротко глянул на дверь и скривился). Или это вы, Андрей Петрович?
— Вот теперь действительно заперто, — Филин повернул ключ в замке. Лиза помотала головой. Поди разберись, что тут кажется, что — нет, когда вокруг столько волшебников…
Инго уступил придворному магу кресло, отодвинул стопку книг и присел на край стола.
— Вот теперь я понимаю, как это, когда каникулы, — протянул он.
Филин невесело покосился на него:
— Так, может, объявим королевские каникулы и на этом успокоимся?..
Инго мотнул головой. Филин покачал головой и залпом отпил сока. Жарко ему, что ли?
— Инго, когда вы отплываете? — тихо спросила Лиза.
— Сегодня вечером, — ответил Инго. — Только тс-с-с. — Он поймал возмущённый взгляд Филина и развёл руками:
— Ну не врать же мне человеку с волшебным слухом…
— И то правда, — крякнул придворный маг. — Ну, семейка… — Он посмотрел на Лизу, то ли собираясь что-то сказать, то ли пытаясь внушить ей какую-то мысль, и Лиза даже заёрзала от усердия, но так ничего и не поняла.
— Время ещё есть, — утешил её Инго. — Посидим на дорожку.
— Таль внизу неистовствует, — сообщил волшебник. — У Циннамона будет удар. Она его подозвала и говорит этак ласково-преласково: «Что, — говорит, — господин министр двора, шторы вы, конечно, не вычистили? Вот оставь вас после этого на двенадцать лет… Завтра же начинаю настоящую генеральную уборку». Тьфу…
— Я Бабушке корону отдал, — напомнил Инго, — совершенно официально. Филин, ну пусть она делает что хочет, ладно? У неё же опыта побольше…
— Не хочешь быть королём? — со странной интонацией спросил Филин. — А я вот всю жизнь не хотел быть придворным магом…
— А прочие-то где? — спохватился Инго.
— Царапкин вот, — Лиза указала на полукруглое окно, на котором — с той стороны, разумеется, — действительно стоял бывший Царапкин, ныне Конрад, и с любопытством таращился на сбежавшую от церемоний троицу.
— Ты это что? — изумился Инго.
— На спор, — кратко ответствовал юный Конрад. — Что по карнизу весь дворец обойду. С одним сильфом поспорил.
— Эх, видела бы Надежда твои художества, — Филин покачал головой. — Да и нечестно это, Константин, ты не весь дворец обходишь, а только эту башню…
— Ах вот вы как! Ну, я тогда… — и Костя занес ногу над бездной, намереваясь эффектно обратиться в дракона на лету.
— Брось дурить, Царапкин, — велела Лиза. — Заходи лучше!
— Да не Царапкин я, Лизка, — привычно поправил её Костя. — Лёвка! — крикнул он вниз. — Аствацатуров! Они тут пьют что-то! Без нас! — (Филин фыркнул в чашку и замахал рукой.) — Поднимайся!
— Ну вот, все в сборе, теперь главное — больше никого не пускать, — пробормотал Филин, запирая дверь за Лёвушкой. И тут же на лестнице послышалось чье-то жалобное пыхтение и сопение. Лиза прислушалась. Так пыхтеть и сопеть может только очень тучная придворная дама, которая весь вечер нажимала на пирожки и пирожные. А теперь ей, как видно, захотелось поговорить о добром старом времени, когда короли вели себя по-королевски и не прятались во время карнавала вместе с придворным
