— Буквально всем, — негромко сказал Лёвушка. — Много и долго. Видите, пушки-то оказались совсем не декоративные! А вон ещё…
Лиза изо всех сил завертела головой — она поначалу и вправду подумала, что многочисленные пушки на крышах и сложенные горкой ядра на перекрестках — такое же украшение, как и оградки вокруг деревьев и клумб, увенчанные копьями, или барельефы с трубами, флагами и лавровыми венками. Монограмма загадочного Амальгамссена в городе обнаружилась ещё много на чем — например на грозных подвесных решётках в подворотнях и тупиках. Зубья внизу у них были вовсе не для красоты. А ещё повсюду в брусчатке мостовой чернели какие-то подозрительные люки, на которые не хотелось наступать, а на крышах домов повыше торчали то пушки, то катапульты. Про некоторые приспособления Лиза не понимала даже, зачем они нужны, но Инго и Филин уж очень хмуро переглядывались, а Лёвушка неодобрительно надувал щёки.
— Ну теперь с ними все ясно, — пробурчал он. — И про мундиры тоже.
— Ага! — зоркий Костя проводил взглядом проплывшую мимо матрону. — Я понял! Вон у той тетки шесть пацанов, и звёздочек на этих… на эполетах тоже шесть. А вон у той трое — и три звёздочки.
— А вон там тройняшки идут, — сообразил Лёвушка. — Ну-ка, ну-ка…
Костя прицельно сощурился.
— Медаль, — сообщил он. — Золотая. Вон, видишь, блестит?
Вскоре они очутились на идеально круглой площади, от которой аккуратными лучами расходились прямые улицы. Посреди площади черной громадой возвышался величественный монумент: грозный рыцарь, победоносно подняв меч, попирал пятой издыхающего дракона. Толстомясый дракон о двух лапах и четырёх крыльях вываливал раздвоенный язык, закатывал глаза и корчился. При виде этого безобразия Костя засверкал глазами и ускорил шаг.
— Щас всё узнаем, — угрожающе сказал он. — Кто это его так?
Лиза вслед за остальными поспешили ш> ближе к памятнику, но споткнулись. Ой, опять этот шнурок! Надо перевязать, п то шлепнусь ещё, Ю-Ю опять хихикать будет… Лиза присела на корточки. Она ещё успела услышать, ка к по ту сторону монумента Инго читает всей компании надпись:
— Честь и хвала доблестному Гуммиэлю Тринадцатому, избавившему нас от злокозненного и ужасного дракона Гельма в год триста тридцать седьмой от воцарения династии.
— Давно, значит, у них тут эти Гуммиэли завелись, — скривился Лёвушка.
— Дракон дебильный, — оскорбленно высказался Костя.
— А по-моему, изумительный памятник! — застрекотала Юлечка, стрельнув в Костю глазками. — Надо же, у них тут когда-то драконы водились!
— Драконов любишь, Южина? — насмешливо поинтересовался Лёвушка.
Юлечка кокетливо пожала плечиком:
— Ну вообще… это все так романтично… рыцарь, побеждающий дракона! А дракон, наверно, похитил прекрасную девушку… — Она мечтательно подняла глазки к небу.
Костя шумно задышал носом, но под тяжёлым взглядом Лёвушки поверх очков промолчал.
— Шкура у драконов не такая, — Лёвушка презрительно оглядывал монумент. — Тоже мне, знатоки! Вот мы с Лизкой, когда были у гномов, видели лодки из настоящих драконьих шкур…
Юлечка навострила ушки.
— …так там чешуйка на чешуйку находит. Как у рыбы. Правда, Лизка?
Он обернулся.
— Слушайте, а где Лизка-то?
Инго вскинул голову и вырвал руку из цепкой ладони Ю-Ю.
— Как — где? — неподдельно удивилась Юлечка, обиженно косясь на Инго. — Только что тут была. Может, в магазин зашла? Ой, а вдруг она заблудилась?
— Негде тут заблудиться, — пожал плечами Филин. Он обошел монумент кругом, но без толку — горожане стремительно шагали мимо, спеша по утренним делам, и, по всей видимости, без приказа отвечать на вопросы не желали. Казалось, что и на озабоченных чужестранцев они не оборачиваются именно потому, что не велено. Привлечь их внимание вопросами не удалось.
— Так, — волшебник глубоко вздохнул. — Ничего, сейчас быстренько разберемся. Ну, Лизавета у меня получит! Круглое бы что-нибудь…
Лёвушка и Костя принялись рыться в карманах.
— Все, нашел, — Филин подбросил на ладони жетон метро. Потом присел на корточки и запустил его по брусчатке. — Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать.
Юлечка смотрела на Филина как зачарованная. Остальные тоже затаили дыхание.
Но жетон прокатился несколько шагов, покружился, звякнул и замер.
— Ах ты! — Филин в досаде хлопнул себя по бокам. — Инго!
— То есть вы хотите сказать… — медленно, почти по слогам, проговорил Инго.
— Да! Как будто не умел никогда. Ехали мы, ехали, и наконец приехали… — Филин запнулся и продолжал едва слышно. — Ну да, конечно. Разбросанные волшебники, которые забыли, как колдовать. И один из них — Амальгамссен. Который здесь. И делает чёрт те что. Всё сходится! А «Гиппокампусу» ещё в гавани сплохело — почуял неладное. И ворота мы бы наверняка без Льва никакой магией не открыли.
Инго на секунду прикрыл глаза.
— Да, — кивнул он. — Я… я тоже чувствую, что магии здесь нет. Кажется.
Юлечка замигала — часто-часто.
— А если магия не работает, как же вы летали? — Как будто между прочим поинтересовалась она.
— Оборотень где угодно остается оборотнем, а гном гномом. Биология. — Филин думал о чём-то другом.
— А я… — обрадовался Костя и угрожающе расправил плечи.
— А ты нишкни! — шикнул Филин. — Инго, ты понимаешь? Там, за стеной, магия ещё теплится, а здесь, чем ближе к центру города, тем хуже. Как воронка.
Король и волшебник переглянулись. У Юлечки аж глаза на лоб полезли от усилия хоть что- нибудь понять.
— Скверно, — упавшим голосом констатировал Филин.
— Подождите, давайте тогда я! — вдруг сказал Лёвушка. — Я… я сейчас попробую. — Он покраснел. — Я же её упустил, мне и расхлебывать.
— Точно, Лёвка, выручай, — поддакнул Костя. — Ты и без магии всегда сообразишь.
— Как это ты расхлёбывать собираешься? — удивилась Юлечка.
— Все гномы опасность чуют за километр, — снисходительно объяснил Лёвушка, пристально обводя взглядом площадь и разбегающиеся от неё улицы. — Я когда в подземелья спускался, меня ещё и Кирн с Эрином специально учили. Нужно у камней спросить, только не словами, а мысленно. Мы ходили, ходили, до самого Святилища дошли — тренировались… Камни же гномам всегда отвечают — хоть в пустыне Гоби. У них вибрация разная, и вообще…
Он присел на корточки, приложил ладонь к ровным плиткам и насупился.
— А как же… — начала было Юлечка.
— Цыц, — одернул её Филин.
Лёвушка склонил голову набок, пошевелил губами. Потом поднялся, потрогал угловой камень ближайшего дома, обошёл монумент доблестному драконоборцу и сосредоточенно обследовал дома по ту сторону площади. Горожане уже не просто косились — они подозрительно переглядывались и даже перешёптывались.
— Так. Так. Ага! — наконец Лёвушка показал в узкий переулок. — Лизка ушла туда. То есть… подождите-ка… Она не сама ушла, её утащили! Камни сказали, что её шагов они не помнят, но она там была точно. А эти соратнички хороши! — он сердито обозрел гуляющую толпу. — Молчат как рыбы! — и он решительно направился в переулок. Остальные поспешили за ним.
— Вот тебе и одна тридцать вторая гномской крови, — говорил на ходу Филин. — Охо-хо, у одной волшебный слух, у другого абсолютная память, третий сквозь стены видит — не соскучишься…
