шумел, потом просто так. Утешая Лизу, все, особенно Лёвушка, не забывали без устали хвалить Костю — кто за манёвренность, кто за размах крыльев, кто за богатый словарный запас. Его хлопали по плечу и жали ему руку, а он пыжился и выпячивал грудь колесом, так что скоро стал похож в профиль на морского конька Гиппокампуса. А Лизе в конце концов удалось успокоиться, а поскольку она притихла и перестала ёрзать, стучать зубами и всхлипывать, ей тут же велели вспомнить и рассказать всё.
Но рассказывать не получалось, потому что Амальгамссен всё время охал, кряхтел, хватался за голову и ёрзал так, что в каюте что-то трещало.
— И как это меня угораздило, плетен патефон! — сокрушался он. — Ишь, Шпигельмейстером обозвали! И слово-то какое — язык сломаешь! Ну удружили они мне там, бараны безмозглые, ну прозвание выдумали! Эх! — он шумно вздохнул, как слон. — Сколько я там просидел у этих-то? Неужто двенадцать лет троллю под хвост? Ой, ёлки гнутые, что со мной Их Величество Таль сделает! Отлучился и не сказался! (Лиза не выдержала и хихикнула). Часы на башне двенадцать лет не чищены! Мейстер Глаукс, вы где? Что ж вы мне раньше-то не сказались, кто вы есть?
Инго усмехнулся — не особенно весело.
— Ей-же-ей, всё как в тумане было, — продолжал мастер. — Помню — вроде, только что дома был, коты там, башни, всё как полагается. А потом мной как из пушки пальнули — и всё! И очутился незнамо где. И котов нету. А какая без котов жизнь? А в Ажурии эти-то, король с канцлером, меня цоп — и в оборот взяли.
— Это как же? — удивился Лёвушка. — Вы же сами волшебник, и ещё какой…
— Охохонюшки… — вздохнул Амальгамссен и запустил ручищи в косматые волосы. — Я же вот и говорю, мастер гном, — я там начисто всё важное перезабыл, ёлки гнутые! И что волшебник, и что из Радинглена! Одна смекалка-то вся при мне была, никуда не делась, да и руки работали будьте здрасьте, а вот магии и на жучий чих не осталось! Эх, позорище я, позорище! Я же этих злыдней слушался, ровно дитё малое, слова им поперёк сказать не смел! — мастер горестно раскачивался из стороны в сторону. — Ну и морок навели, а?! Что они говорили — то и ладил. А как сейчас послушал — вроде, проснулся. И как это меня угораздило? — он жалобно поглядел на Филина, потом на Инго.
— Много кого так угораздило, мастер. Зато теперь благодаря вам мы знаем, что стряслось с остальными нашими волшебниками. Отыщем их — пригодится.
— Эх, ваше величество! — мастер покрутил голосой. — Да разве ж Нинон или там Тави-Булочка или тем более сам пан Лисовский наломали бы таких дров? Они, поди, если где и очутились, то сидят тихо, никому худого не делают. Вот помяните моё слово — как вы их отыщете, как мейстер Глаукс им слово заветное скажет — опомнятся они и заживут по-прежнему. А я эвон как провинился! Как я им теперь всем в глаза буду смотреть, а? И как всю эту халипу ажурийскую теперь расхлёбывать, ума не приложу! — Мастер гулко ударил себя кулачищем в грудь.
— Так расхлебали же, вроде, — сказал на это всё Филин.
— Да ни на медный грош не расхлебали! А возвращаться мне никак нельзя — опять заморочат! А кто, окромя меня, управится? — бывший Шпигельмейстер вскочил и заметался взад-вперед, отчего корабль шатнуло. — Это что ж выходит? Плетен павильон, это что же — всё я?! — Вооружение ихнее — я, колья- хваталки в гавани — я, девчонок этих, дур механических, понаделал — тоже я?!
— Да бросьте вы казниться, — отмахнулся Филин. — Некоторым вещам сопротивляться невозможно.
— Но ведь вы бы на моем месте, мейстер, уж вы-то им бы показали, где драконы гнездятся! — Амальгаммсен навис над Филином.
— Откуда вы знаете? — неожиданно горько ответил Филин, и Лиза замерла. — Да если бы мне двенадцать лет назад предложили, например, жизнь маленького Инго в обмен на всё что угодно, я бы это всё что угодно немедленно бы предоставил…
— Да, — почти шепотом сказал Инго. — Например, открыли бы им Книгу.
Филин с Инго посмотрели друг на друга с ужасом.
— Например, — тихо отозвался волшебник.
— Но мне-то ничего не предлагали! — в отчаянии воскликнул расколдовавшийся Амальгамссен и опять схватился за голову. — Пни горелые, да вы бы видели, что у меня в башне-то делалось! Куда ни плюнь — головы, руки, ноги…
— Ага, я видела, — поежилась Лиза. — Такая гадость!
— И хорошо, что рухнуло это всё, скатертью дорога! — мастер повернулся к Лизе. — Не забыть бы господину дракону спасибо сказать, что порушил! А что куклы вопили как резаные — так это вы зря напужались, ваше высочество, это морок один! Ну всё, теперь можно и делом заниматься! — Амальгамссен с силой провел ручищами по лицу. — Я же теперь вам наладить могу что-нибудь… Ну, настоящее, не дочек этих лупоглазых, не пушки-мушки… Ускоритель какой для корабля вашего соображу, а? Волшебный, без дураков! А хотите, крылья ему прилажу — летать будет!
— Йо-хо-хо, двуногие! — раздраженно заскрипел «Гиппокампус». Амальгаммсен заозирался, потом высунулся в дверь и поглядел в сторону кормы. — Эй! Какой такой ускоритель? Я что, медленно иду? Капитан, скажите им!
Лиза заткнула уши.
— Тебе же помочь хотят, старая галоша! — крикнул Зильбер с кормы.
— Кто галоша? Это я галоша? — обиделся кораблик. — Я, между прочим, очень даже быстро иду! Вон уже и берега не видать! Я десять узлов в час делаю, можете проверить! Я, между прочим, дракона везу! Кто-нибудь меня предупредил, что я дракона повезу?
«Я, я, я… — подумала Лиза. — Ну прямо как Костик!»
— Легче, легче, — велел кораблику Зильбер. — Он не тяжелее обычного человека!
— А если он ночью чихнет? Я нежный! Я умереть могу с испугу! А если искра побежит?
— Во загибает, — с уважением пробормотал Амальгаммсен. — Господин корабль, а крылья-то не хотите? — загудел он так зычно, что уши надо было затыкать с удвоенной силой.
— А крылья хочу! — неожиданно заинтересовался кораблик. — Что, только драконам крылья? И птицам?
Зильбер только плюнул с досады.
— Так я мерку сниму, чертёж сделаю. — Амальгамссен приложил руку к сердцу. — Поклон всей честной компании. Пойду я.
— В капитанской каюте вполне можно работать, — Филин направился вслед за Амальгамссеном. — Отдыхай, Лизавета.
Когда дверь каюты закрылась, Лиза и впрямь наладилась было отдохнуть, но тут обнаружила, что Юлечка и Костя куда-то подевались — один Лёвушка рядом сидит.
— Лёвка! — он вскочила как подброшенная. — Где они?
— Делись куда-то, — Лёвушка на секунду растерялся. — Это не дело. Ну да. Мастер же ему спасибо хотел сказать, огляделся и не нашёл! Я Конрада всю дорогу в этом механическом городе пытал. А он заладил — не знаю, не был, не помню, не понимаю, само вышло — вот и всё. Пошли, Твоё Высочество. Надо всё понять о них с Южиной!
— Лёвка, я шпионить не хочу, — озабоченно сказала Лиза.
— Ну так мы и не будем, — Лёвушка выглянул в иллюминатор. — Вон он, наш звероящер, на палубе разлёгся, как по заказу. Возьмём его тёпленьким. Он, конечно, тебя из замка вытащил, но мозгов у него от этого не прибавилось.
Лиза вдруг ужасно смутилась:
— Лёвка, ты… ну… спасибо. Ты этот измельчитель здорово отключил. Спасибо.
Лёвушка побагровел и стал сосредоточенно протирать очки.
— Подумаешь, — смущённо выдавил он. — Да. Вот. Пошли пытать дракона.
Но запытать Костю они не успели. Сытый дракончик только-только скинул футболку с черепушками и вампирами и приноровился позагорать на вечернем солнышке, как откуда-то выскользнула Юлечка.
Лёвушка приложил палец к губам и не слишком вежливо пихнул Лизу к иллюминатору.
— Валяй, включай слух, — пропыхтел ей в ухо Лёвушка.
— Не хочу! Я уже и так гадостей наслушалась выше ушей, — отказалась Лиза. Впрочем, пока что и без
