стальному руну. – Он работал над ней четыре года. Никто больше не может сделать такой и не сможет уже никогда. Секреты былого мастерства утрачены, но некоторые образцы прошлого величия сохранились. Возьми ее как дар воина другому воину в знак уважения и дружбы. Что-то говорит мне, что она пригодится тебе. – Он протянул сверток Киру, и тот принял его, ощутив в руках приятную прохладную тяжесть.
– Я благодарю тебя, – сказал он с чувством. – Поистине воин не мог бы получить лучшего подарка. Жаль только, мне нечем отплатить тебе…
– Это и не нужно, – прервал его Хорг. – Я рад, что повстречал тебя на своем пути.
– Куда ты теперь? – спросил Кир Хорга, когда тот уже сидел на лошади, перебирая пальцами густую шелковистую гриву.
– Опять будешь колдовать во имя спасения мира? – пошутил Маркус.
– Кто знает, – ответил тот. – Возможно, поеду на восток.
– Разве ты не продолжишь служение храму? – спросила подошедшая Лила.
Великан отрицательно покачал головой.
– Я никому не служу, – ответил он. – Просто делаю то, что кажется мне правильным. Прощайте, – добавил он, окинув глазами Кира, Маркуса и девушку.
Они поочередно пожали Хоргу руку, и он, слегка пришпорив коня, поехал прочь. Его фигура долго была видна в прозрачном воздухе пустыни, пока не скрылась за первой дюной.
Глава 5
Море разбушевалось не на шутку. Поднимая валы высотой с Девятую башню Коркхая, оно обрушивало их на судно, шедшее из Теффара в порт Нордесей, швыряло его по пенящимся волнам, грозя опрокинуть и пустить на дно. Но корабль, разрубавший поверхность мятежной воды своим просоленным днищем, продолжал упрямо держаться, вопреки всем потугам шторма. Парус был убран; промокшая до нитки команда носилась по ходящей ходуном палубе, хриплыми голосами стараясь перекричать рев бушующей стихии. Гребцы подняли весла и теперь быстро спускались в кормовой трюм.
Кое-кто на «Альфаре», а именно так называлась делайская трирема, следовавшая к берегам Нордмира, чувствовал себя не в пример хуже, чем все остальные. Кир, перегнувшись через борт судна, боролся со стихией весьма своеобразным способом: очищая свой желудок от съеденного завтрака. Двадцатипятилетний воин всю свою жизнь провел на суше, и морская болезнь, настигшая его на пути в Нордмир, заставляла беднягу выворачиваться наизнанку едва ли не в прямом смысле этого слова. Лила стояла неподалеку, с сочувствием глядя на него, но не решаясь подойти – все предложения о помощи Кир отверг с отчаянной яростью. Он не мог смириться с тем, что стихия оказалась сильнее его, и мучительно краснел оттого, что все стали свидетелями его слабости. Никто из команды, впрочем, не обращал на него особенного внимания – морские волки давно привыкли к несовершенству сухопутных.
Цепляясь за все, что попадалось на пути, к страдальцу подбежал мокрый, как лягушка, Маркус. Хлопнув приятеля по плечу, он приблизил губы к самому его уху и участливо проорал:
– Как ты, старина?
Тот простонал что-то неразборчивое и вернулся к своему занятию.
– Вот уж никак не думал, что у
Та развела руками – мол, что поделать. Сама девушка чувствовала себя прекрасно, только брызги немного смущали ее – он не была уверена, что соленая вода не оставляет следов на одежде, и с нетерпением ждала, когда можно будет выяснить это на первом же постоялом дворе.
– Маркус, заткнись!!! – проревел Кир, перекрывая шум бури.
Маркус беспомощно затрепыхался в его руках.
– Ладно, ладно, Кир! – завопил он, поднимая руки в знак примирения. – С кем не бывает! Я вот пока верхом ездить научился, всю задницу себе отбил!..
Изрыгая страшные проклятия, Кир отшвырнул его к мачте и вновь перегнулся через борт.
– Послушай, – Маркус обратился к Лиле, – здесь небезопасно. Почему бы тебе не спуститься в каюту? А я побуду с ним.
Девушка согласно кивнула и, поправив капюшон теплого плаща, ушла, цепляясь за такелаж, чтобы не упасть.
Когда шторм утих, а море успокоилось, гребцы сели на весла и под ритмичные удары барабана погнали трирему на север. Киру от этого было не легче. Желудок его скрутило в страшный морской узел, горло и язык болели, голова кружилась так, что, казалось, вот-вот отвалится и плюхнется за борт. Даже бронзовый загар, который Кир приобрел за годы скитаний по пустыням Делаи и Урдисана, куда-то пропал, и лицо молодого воина стало зеленым, как крыжовник. Команда «Альфара» втихаря посмеивалась над ним, но в открытую подкалывать не решалась.
Маркус вылез из трюма, затыкая пробкой мех с водой, потянулся так, что хрустнули кости, и радостно произнес:
– Холодно! Нордмир уже близко!
– Наконец-то, – подхватила Лила, появляясь вслед за ним. – Морская прогулка – это, конечно, здорово, но мне уже порядком надоел это однообразный пейзаж. Не говоря уж о скудности корабельного меню.
– Близко – это когда можно дотянуться, – просипел Кир, с трудом принимая вертикальное положение. – А сейчас Нордмир нечеловечески далеко!..
Маркус сочувственно похлопал друга по спине и протянул ему мех.
– Водички хочешь?
Кир покивал головой и, вытащив пробку, жадно припал к горлышку. Напившись, он пихнул мех в руки приятелю и с отвращением сплюнул за борт.
– Ненавижу корабли, – процедил он сквозь зубы, – ненавижу море, ненавижу морские путешествия!
– Что делать? – пожал плечами Маркус. – Ты хотел быть в Нордмире к концу недели, а по суше мы добрались бы до него только к зиме. Кстати, ты так до сих пор нам и не объяснил, зачем туда собрался. Если не ошибаюсь, в начале нашего совместного путешествия речь шла о том, чтобы вернуться в Пеленар, повидать отца и брата…
– Думаешь, все так просто? – перебил его Кир. – Когда человек уходит из дома, отвергая законы людей, и его проклинают близкие, он не может явиться к ним через несколько лет и сказать: «Привет, я решил вернуться».
– А в чем проблема? – развел с недоумением руками Маркус. – Почему бы так и не сделать?
– Действительно, – подхватила Лила, любуясь лазурью неба, по которому плыли белые пушистые облака. – Думаю, отец простил бы тебя. Ведь ты, как-никак, его сын, а родная кровь что-нибудь да значит. Тем более что ты исправился. Мы с Маркусом можем это подтвердить. – Она взглянула на молодого человека, и тот поспешно кивнул.
– Вначале нужно заслужить прощение рода, – ответил Кир, нахмурившись. – Только так можно… вернуться. Но все равно… спасибо вам.
– Не понимаю я ваших обычаев, – признался Маркус. – У нас в Балании все по-другому.
– Вполне возможно, однако я должен сделать как сказал.
– Пожалуйста-пожалуйста. – Маркус пожал плечами.
– Мы пойдем с тобой до конца, – сказала Лила, кладя руку Киру на плечо.
– Даже если нам придется плыть на этой посудине до конца времен, – вставил Маркус и, перегнувшись через борт, восхищенно уставился в зеленую толщу воды.
Это было слишком. Кир застонал и, зажимая рот ладонью, метнулся на корму.
Лила с укором посмотрела на молодого человека, тот с невинным видом развел руками. Потом оба фыркнули, надеясь, что Кир их не услышит.
Нордесей – маленький портовый город в Нордмире – не шумел как городской рынок подобно другим портам Делаи. Напротив, суровые северные причалы были тихи и безлюдны, повсюду лежал снег, кое-где превратившийся в полупрозрачную корку льда; злой холодный ветер завывал где-то среди туч, мороз больно кусал лицо и руки и, забираясь под одежду, неприятно щипал непривычные к северной погоде тела путников.
– М-да, – протянул Маркус, окидывая взглядом неприветливую местность. – Сурово и угрюмо. Совсем как ты, – добавил он, взглянув на Кира.
