– Неизвестный номер, – удивилась девушка, но звонок приняла.
Торопливо-тревожный голос Иры привел Лилю в ужас.
– Ты ведь все слышал, Кир? Иру везут в больницу. Что делать?
– Сначала успокойся, – сказал оборотень. Да, он все слышал и принял решение. – За подругу не волнуйся, в ее районной больнице, по счастливой случайности, работает Давид. Целитель присмотрит за Ирой и не даст людям обнаружить ее нечеловеческую природу. Чуть позже ее перевезут в частную клинику для полуночников.
– Я должна быть с Ирой!
– Нет. Я отвезу тебя в дом к родителям, там ты будешь в полной безопасности.
– А как же ловля на живца?
– Ты забыла, что сказала Ира? Убийца, невзирая на охрану, доберется до тебя в полночь. Я не хочу тобой рисковать.
Он не передумает и сделает по-своему. Лиля подавила досаду.
– Хорошо, но могу я забрать хотя бы кое-какие вещи? До полуночи больше шести часов.
Через полчаса Лиля потрошила бабушкин сейф. Заменила свои амулеты более свежими и отыскала целительские, благодаря которым кости срастались всего за пару часов. Авторитарный волк просчитался, подумав, что она бросит подругу в нелегкое для нее время. Не требуй Кирилл беспрекословного подчинения, она не пошла бы на обман.
Лиля оторвала ярлыки с новой одежды – короткой юбки, тонкого свитера и приталенного пиджака, подаренных Кассандрой, – и обильно побрызгала их бабушкиными духами. Посмотрела в глазок на терпеливо ждущего ее оборотня-таксиста. Прости, парень, не хотелось тебя подставлять, но придется.
Быстро переодевшись, Лиля нацепила черный парик-каре, очки с темными стеклами и, схватив приготовленную сумку, открыла дверь шкафа, стоящего в комнате Полины Ивановны. Задняя стенка из фанеры легко поддалась, открыв замаскированную дверь. Бабушка не была перестраховщицей, но отступные пути всегда продумывала.
Лиля открыла дверь и вышла в гостиной в соседской квартире. Баба Галя смотрела любимый сериал и не сразу заметила появление девушки.
– Баб Галь, я могу выйти из вашей квартиры?
– Выходи, детка, выходи. – Старушка, кряхтя, поднялась с дивана. – А Полина Ивановна скоро вернется? А то суставы крутит, мочи нет.
Обычно склочная, она лебезила перед ведьмой, которая ежемесячно приплачивала за потайную дверь сумму в два раза больше, чем назначенная государством пенсия.
– Скоро, баб Галь, на днях.
Соседка провела Лилю к выходу и, прощаясь, пожелала удачи.
Таксист-вервольф окинул незнакомку долгим взглядом и вернулся к созерцанию двери Лилиной квартиры. Лишь на улице журналистка вздохнула свободно. Она опять сумела обмануть оборотня!
– Тетя, подождите!
Подбежавшая девочка жила в одном подъезде с Лилей.
– Тетя, это вам. – Пятилетняя малышка протянула девушке что-то красное.
– Мне? – удивилась Лиля, решив, что девочка узнала ее.
– Да. Дяденька, который сидит вон в той машине, велел отдать вам. А вы принесете это ему, и тогда он отпустит мою подружку. Мы так играем.
Лиля побледнела. Это был ее шарф. Тот, который она надевала на свидание с мнимым Богданом. Тот, который утащила в парке адская собака.
– Так вы поиграете с нами? А то нам с Машей скоро домой пора.
Ребенок доверчиво смотрел на Лилю, не догадываясь, что отсылает ее прямо в руки к демону. Макарова перевела взгляд на автомобиль с тонированными стеклами. Задняя дверь приоткрылась – из машины выглянула вторая девочка и помахала ручкой. Больше девушка не раздумывала. Ей даже не было страшно. Хотя нет, за детей она переживала, иначе не отправилась бы добровольно в ловушку.
– Отпусти девочку, – потребовала Лиля, остановившись на безопасном расстоянии.
– Подойди ближе, Цветочек, – прозвучало насмешливо из салона, – или обмен не состоится.
Внучка ведьмы сделала еще несколько шагов и смогла увидеть демона из своих снов. Костю Лисовского.
– Клянешься, что отпустишь ребенка?
– Обижаешь, Цветочек, мне нужна не ее жизнь, а твоя.
Легкий шорох вырвал ее из тревожного, зыбкого сна. Настороженно обвела взглядом покрасневших глаз помещение. Никого, кроме осмелевших крыс, копошившихся среди сваленных в кучу кирзовых сапог, рваных коробок и прочего мусора.
Лиля знала гадалку и двух предсказательниц, но ни одна из них не удосужилась предупредить, что последние часы жизни придется провести в таком странном месте – бомбоубежище.
Потерев воспалившиеся веки – под линзы проникла пыль, – девушка посмотрела на часы. Десять часов семнадцать минут. Дня или ночи – она не знала: к своему удивлению, после того как ее бросили в одной из комнат бомбоубежища, она скоро уснула. И потерялась во времени. Тусклая лампочка, время от времени мигающая, не выключалась ни на минуту и служила жалким суррогатом солнца. Сколько прошло часов, после того как она оказалась здесь, Лиля не знала.
Усаживаясь в автомобиль демона, Макарова верила, что Костя ее убьет сразу, как только привезет в тихое, укромное местечко. Еще она настроилась на самое страшное и морально готовилась активировать амулет «последней надежды». Этот артефакт она стребовала у бабушки спустя несколько дней после того, как отошла от трагедии в домике лесника. Полина не хотела одарять внучку убийственным амулетом, но Лиля пригрозила, что обратится к другой ведьме. «Последняя надежда» – магический аналог цианистого калия в зубе. Попавший в ловушку маг мог избежать пыток и оборвать свою жизнь, когда угодно ему, а не врагам. Лиле понадобилось около шести лет, чтобы свыкнуться с мыслью о возможном самоубийстве. Но, оказавшись рядом с демоном, она растеряла смелость и решила подождать.
Под торжествующим взглядом своего убийцы она поняла: жить хочется с невероятной силой. Считаные минуты назад девушка упивалась разделенной любовью и строила планы на счастливое будущее, теперь перечеркнуть их она не могла. К тому же журналистка верила, что Кирилл будет ее искать.
До пункта назначения демон молчал, нагнетая обстановку. Не начинала первой разговор и Лиля: говорить нечего, а молить о пощаде бесчувственную тварь бесполезно.
Машина въехала на территорию закрытого химического завода, заброшенного практически сразу после развала СССР. В первые годы независимости какой-то новоявленный бизнесмен предпринял попытку реанимировать железную махину, но ему не хватило финансов. Лет через пятнадцать другой, взяв в аренду часть заводской территории, наладил производство гробов, памятников, мемориальных досок и прочей кладбищенской продукции. Прошло время – и гробовщик умер, а наследники быстро развалили налаженное дело. Над заводом словно висело проклятие. Кому он принадлежал в данный момент, Лиля представления не имела, однако отрешенно отметила, что охотники на цветной металл здесь особо не разгулялись.
Автомобиль остановился возле длинного двухэтажного здания. По всей видимости, раньше здесь располагались кабинеты руководства и конторских служащих.
Схватив девушку за локоть, Костя потащил ее внутрь.
– Это ведь ты убил всех тех девушек? Теперь настала моя очередь?
Лисовский не ответил.
Комната, куда он ее привел, оказалась обжитой и, на удивление, чистой. Массивный длинный стол, вокруг которого расставлены офисные стулья, шкаф, забитый книгами по экономике и менеджменту. Большие окна, закрытые белыми жалюзи, у противоположной стены – кожаный диван, а по его бокам – глубокие кресла. Швырнув Лилю на диван, похититель уселся рядом. Его холодные глаза впились в девушку, как две булавки в куклу вуду. Лиля поежилась, хотя совсем не замерзла.
Лисовский молчал.
– Зачем ты все это затеял? – не выдержала она. – Я понимаю: жажда мести и все такое, но зачем устранять потомков? Ведь виноваты не они, а родители?
Взгляд Кости скользил по ней назойливой букашкой. Он словно впитывал ее образ, чтобы запомнить
