— Все так говорят! Но вокруг жуткая конкуренция. Они приглашают заезжих звезд с дисками. Разве это честно по отношению к местным?
— Вы местная?
— Я здесь третий год. Третий год великих побед. Значит, местная.
— Хотите стать эстрадной певицей?
— Да кем угодно, лишь бы не участвовать в крысиной гонке. Вы со мной согласны?
У меня был наготове текст, который я выдавал начинающим звездам кино, юным соловьям и манекенщицам, мечтавшим обменять свои фигурки на билет в рай. «Я из Голливуда, знаю кое-кого, могу помочь». Но ее невинные глазищи помешали мне воспользоваться клише.
— Старайтесь! — призвал я ее.
Она подозрительно на меня посмотрела, словно я произнес не ту реплику.
— Вас кто-то ко мне подослал?
— Ральф Симпсон.
— Как он сейчас? Два месяца у меня о нем никаких известий. — Она изящно отошла в сторону. — Входите и рассказывайте.
В комнате была широкая неубранная кровать, портативный проигрыватель со снятой крышкой, туалетный столик, на котором стояли баночки с кремами, флакончики и валялось несколько романов в бумажных обложках с изображением девиц, очень похожих на Бэмби. Настенный календарь не переворачивали с апреля.
Я сел на кровать.
— Когда вы в последний раз виделись с Ральфом?
— Я уже говорила — месяца два назад. Он провел у меня ночь, — спокойно продолжала она, — в середине мая. Он тогда потерял работу и не мог найти ничего подходящего. Не знал, куда и податься. Я дала ему денег на автобус и с тех пор его не видела.
— Ральф ваш друг?
— Не в том смысле... Мы с ним все равно что брат и сестра. Мы вместе росли в Сан-Франциско. Он мне был старшим братом. И вообще я не стала бы отбивать мужа у жены. — Сказав это, она приняла такую позу, словно проверяла, удалось бы ей это или нет, если бы она захотела. — Я не женат.
— Мне тоже так показалось. — Бэмби села на кровать так близко от меня, что я чувствовал жар от ее тела. — Вы говорите не как женатый, но и на холостяка не похожи.
— Когда-то у меня была жена, очень похожая на вас.
— Как ее звали?
— Забыл. — Имя вызывало столь грустные воспоминания, что было не до них.
— Я вам не верю. Что случилось с вашей женой? — Она уставилась на меня так, словно я собирался предсказать ее собственную судьбу.
— Ничего не случилось. Она ушла от меня и не пожалела. А я пожалел. Потом она вышла замуж за другого, и они стали жить-поживать да добра наживать.
Бэмби кивнула так, словно счастливый конец имел к ней прямое отношение.
— Готова спорить, она бросила вас, потому что вы с кем-то завели роман.
— Ох, проспорите. Я плохо с ней обращался, но в другом смысле.
Где-то в закоулках памяти зашевелилась, словно ветерок в пустыне, боль. Меня снова, против моей воли, потянуло в прошлое.
— Кроме того, ей не очень нравилась моя профессия. Признаться, у меня самого она сейчас вызывает сложные чувства.
— Мне все равно, как люди зарабатывают свой хлеб. Мой прежний муженек был букмекером, ну и что? А вы кто будете?
— Я детектив.
— Интересно, — протянула Бэмби, но вся напряглась, а в глазах вспыхнуло недоверие.
— Успокойтесь, — сказал я. — Если бы я был из тех детективов, которых вы боитесь, я не стал бы всего этого рассказывать.
— Никого я не боюсь!
— Правильно. С какой стати? Я из Лос-Анджелеса.
— Ральф тоже хотел быть детективом. Там вы и познакомились?
— Отчасти. Давайте поговорим о Ральфе. Что это была за работа, которую он потерял?
— Он работал слугой. Когда не подворачивалось ничего лучшего, он соглашался и на такое. Работал на богачей, там, на озере. Когда хозяев не было, он показал мне дом. Картинка!
— Я тоже видел его. Дом Блекуэллов, так?
— Да, Блекуэллов.
— Долго ли у них работал Ральф?
— С неделю. Я не считала. — Она смущенно улыбнулась. — Мне хватает и собственных забот.
— За что его уволили?
— Мне он не говорил, что его уволили. По его словам, он ушел, потому что сделал, что хотел. Да и хозяева уехали обратно на юг.
— Не понял.
— Они заперли дом и поехали к себе в Лос-Анджелес или где там они живут. Ральф думал, они пробудут на озере дольше, но у них изменились планы.
— Мне непонятно, что означает: 'сделал, что хотел '?
— Мне тоже. Вообще-то он любил подпустить таинственности. Ральф Симпсон, детектив! Лихо звучит.
— Он проводил в доме Блекуэллов какое-то расследование?
— Он на это намекал. Я не верю ему на все сто. Он насмотрится фильмов и начинает путать жизнь и кино. — Бэмби снисходительно посмотрела на книжки на столе и сказала: — Я тоже иногда так поступаю. Сразу становится легче жить.
Я постарался вернуть ее к нашей теме.
— Что же именно сказал Ральф?
— Точно не помню, у меня плохая память. Это было связано с тем, что случилось с Долли. Эта трагедия его подкосила. Он очень любил Долли.
— Это та самая Долли, которая вышла замуж за Брюса Кэмпиона?
Вопрос произвел неожиданный эффект: она соскочила с кровати и попятилась от меня в другой конец комнаты, что, впрочем, было не слишком далеко. Она приняла оборонительную позу у туалетного столика.
— Что вы так кричите? Тут соседи. Управляющий и так не дает мне покоя!
— Прошу прощения, Бэмби. Но это важный вопрос.
— Вы расследуете убийство Долли, да?
— Да. Ральф тоже?
— Вроде бы. Но из Ральфа какой сыщик! Хорошо бы расследованием занялись профессионалы. Долли была прелесть. Она не должна была умереть.
Бэмби уставилась в потолок, словно эпитафия Долли в то же время была молитвой во спасение самой себя. Медленно, почти бессознательно, она двинулась ко мне и, подойдя вплотную, уставилась сверху вниз глазищами, напоминавшими озера.
— Какой страшный мир!
— В этом мире порой попадаются страшные люди. Вы знаете Брюса Кэмпиона?
— Так, отдаленно. Ральф однажды привел меня к нему, когда еще была жива Долли. Она была от него без ума. Ходила за ним по пятам, словно собачка.
— Как Брюс Кэмпион с ней обходился?
— Нормально. Он вообще-то не очень обращал на нее внимание. Похоже, он терпел ее, потому что ему нужна была натурщица. Он и меня уговаривал. Но я сразу сказала: я еще не пала так низко, чтобы позировать для грязных картинок.
— Он рисовал грязные картинки?
