Видимо, Хиллман с какой-то целью привел меня в эту особенную комнату, к этим стенам. Мы пришли к одной и той же мысли одновременно, и фотография авианосца послужила катализатором.
— Это был мой последний корабль, — сказал Хиллман. — Я командовал им за несколько недель до конца.
— За несколько недель до конца войны?
— Нет, за несколько недель до его конца. А война продолжалась еще долго. Мы шли из Даго через канал к Бостону и подорвались на мине. — Его голос стал теплым и прочувствованным. Он мог бы так говорить о смерти любимой женщины.
— Это, случайно, был не «Перри Бей»?
— Да. — Он бросил на меня быстрый взгляд. — Вы слышали о нем?
— Прошлой ночью. Вот теперь все и сходится, мистер Хиллман. Имя Майкл Харлей говорит вам о чем- нибудь?
— Боюсь, вы меня сбиваете. Разве вы упоминали ранее это имя? Вы говорили о Гарольде Харлее. — Глаза его стали туманными.
— Это было не то имя. Гарольд — брат Майкла, и именно с ним я разговаривал минувшей ночью. Он сказал мне, что Майкл служил на «Перри Бей».
Хиллман медленно кивнул.
— Я помню Майкла Харлея. Есть причина, чтобы помнить. Он доставил мне много неприятностей. В конце концов я был вынужден распорядиться списать его с корабля.
— За то, что он украл фотокамеру.
Он долго и внимательно смотрел на меня.
— Вы тщательно подготовили домашнее задание, мистер Арчер. На самом деле мы просто отпустили его, потому что он не был достоин доверия. Его могли отправить в Портсмут за кражу дорогостоящей камеры. — Он стоял спиной к креслу и вдруг сел в него так неожиданно, словно прошлое ударило его. — Теперь, спустя почти восемнадцать лет, ему удалось украсть моего сына.
Я стоял у окна, ожидая, пока он сам осознает это неожиданное совпадение. Хотя это не было совпадением в обычном смысле слова. Харлей в свое время находился под властью Хиллмана и, возможно, имел причину ненавидеть его. Эту ненависть я и услышал в его голосе, когда он разговаривал в понедельник с Хиллманом.
Туман над океаном рассеивался, то открывая голубые просветы, то вновь закрывая их. И тогда все снова становилось серым. Хиллман подошел к окну и встал у меня за спиной. Я повернулся. Лицо его уже было спокойнее, если не считать неистового блеска глаз.
— Когда я думаю, что этот человек сделал мне... — он не договорил. — Расскажите все остальное, Арчер. Все, что вы знаете.
Я выполнил его просьбу. Он слушал меня так, словно я был оракулом, предсказывающим будущее. Мне показалось, особенно он заинтересовался убитой женщиной, Кэрол, и я спросил, не встречал ли он ее когда-нибудь.
Он покачал головой.
— Я не знал, что Харлей был женат.
— Женитьба не была легальной. Но была.
— У Харлея были дети?
— По крайней мере, один.
— Как мог человек, имеющий собственного ребенка... — он не закончил мысль, другая пришла в его возбужденную голову. — Во всяком случае, это разрушает версию, что Том был связан с этой женщиной.
— Вовсе не обязательно. Харлей мог использовать ее в качестве приманки.
— Но это же фантастика! Женщина должна была годиться ему в матери!
— Вовсе нет. Она была нестарой. Она родилась приблизительно в 1930 году.
— И вы серьезно предполагаете, что Тома связывали с ней какие-то отношения?
— В данных обстоятельствах это риторический вопрос, мистер Хиллман.
Он медленно повернул ко мне голову патриция. Прошедшие дни придали его лицу какие-то скульптурные черты.
— Вы говорите, что Том мертв.
— Это еще не факт. Но есть большая вероятность.
— Если мальчик жив, может быть, он теперь вернется домой?
— Нет, если его насильно увезли отсюда.
— Есть ли основания предполагать, что он жив?
— Ничего точного, только некоторые факты, позволяющие надеяться. Его видели с этой женщиной в воскресенье. И он был свободен. И потом, он же убежал из этого места.
— Из школы в «Проклятой лагуне». Не от нас.
— Он может подумать, что если вернется, вы вновь его туда отдадите.
— Господи Боже! Никогда в жизни!
— Вы это уже сделали однажды!
— Надо мной довлели обстоятельства.
— Какие?
— Нет необходимости углубляться в них. Как вы сказали, это риторический вопрос.
— Он не делал попыток к самоубийству?
— Нет.
— А к убийству?
— Конечно, нет... — Он торопливо переменил тему. — Мы не должны терять времени на разговоры. Если Том жив, его надо найти. Харлей — единственный человек, который должен знать, где Том. Вы говорили, что он на пути в Неваду?
— Возможно, уже там.
— А почему вы не там? Я мог бы отправить вас самолетом. Вам следовало бы его нанять.
Я объяснил Хиллману, что это потребует денег, а я и так ради него потратил уже немало.
— Простите, я этого не учел...
Он подписал чек на две тысячи долларов и протянул мне. Я мог возвращаться к делам.
Глава 15
На полдороге к шоссе меня ожидала Стелла в своей синей куртке с капюшоном. На шее у нее висел тяжелый бинокль. Лицо похудело, словно она давно ничего не ела, в нем не было ни кровинки. Когда я остановил машину, она без приглашения села рядом со мной.
— Я ждала вас.
— При помощи полевого бинокля?
Она кивнула.
— Я рассматривала каждого, кто входит или выходит от Томми. Мама думает, что я наблюдаю за птицами. Она разрешает мне это, так как мне надо изучать птиц для уроков по биологии, которые будут в следующем году. Только все птицы так похожи друг на друга, что за ними очень тяжело наблюдать.
— Так же, как и люди.
— Нет. — Она наклонилась ко мне, и ее маленькая грудь доверительно коснулась моего плеча. — Знаете что, мистер Арчер? Сегодня утром Томми пытался мне позвонить, я почти уверена в этом.
— Расскажи, как это было.
— Рассказывать-то, в общем, нечего. Трубку подняла мама, и Томми не стал говорить. Он ожидал, что подойду я. — Глаза ее прямо светились надеждой.
— Почему ты думаешь, что это Томми?
— Это он. Он звонил без пяти восемь. Он всегда звонил мне в это время по утрам. Обычно он заезжал за мной и подвозил к школе.
— Да, это не слишком весомо, Стелла. Более похоже на то, что кто-то просто неправильно набрал номер.
— Нет, я уверена, что это был Томми. И что он позвонит опять.
