— Верно. Значит, я имею право отдать моему приятелю последний долг. Нельзя же оставлять его здесь на растерзание хищникам.
— Единственные хищники, которых я здесь видел, это люди. Это ты убил его?
— Нет. Зачем мне убивать приятеля?
— Тогда кто?
Опершись на лопату, он с ненавистью смотрел на меня.
— Где Том Хиллман, Отто?
— Я не намерен продолжать этот бесполезный разговор.
Я повернулся к Бену Дали.
— Вы умеете держать в руках оружие?
— Нет.
— Направьте на него револьвер.
Я отдал ему оружие и подошел осмотреть Харлея. Дотронувшись до его лица, я убедился, что оно холодное, как прошлая ночь. Этот факт и кровь, свернувшаяся на рубашке, свидетельствовали о том, что он умер уже давно.
Не притрагиваясь к нему, я внимательно все осмотрел. Ручка ножа была из резины в черную и белую полоску, как бы специально приспособленная для того, чтобы ее было удобно держать в руке. Недавно купленное дорогое оружие. В карманах брюк Майкла я обнаружил корешок билета на самолетный рейс из Лас-Вегаса до Лос-Анджелеса, использованный позавчера, и три доллара сорок два цента.
Я уже заканчивал осмотр, когда сзади произошло какое-то движение и раздался выстрел. Отто Сайп ухитрился ударить Бена по голове, но получил пулю в живот и, скорчившись, упал на край ямы. По лицу Бена струилась кровь из глубокой раны на голове.
— Я не хотел стрелять в него, — проговорил Бен. — Пистолет выстрелил, когда он ударил меня лопатой. А у меня после войны не осталось никакого желания стрелять в людей.
Перевязав ему голову носовым платком, я велел ему пойти и вызвать полицию и машину скорой помощи. Он побежал удивительно легко для своего возраста.
Я чувствовал себя не очень хорошо и, повернув Сайпа на спину, расстегнул у него на груди рубашку. Крови у раны почти не было, видимо, произошло внутреннее кровоизлияние. Жизнь в нем едва теплилась.
Мне оставалось только оплакивать самого себя. Эти три дня были очень трудными. И все, что я мог предъявить, — это один мертвый человек и второй, который, видимо, тоже умрет. Хуже всего было то, что пуля, попавшая в Отто Сайпа, вылетела из моего револьвера. Однако эти размышления не помешали мне осмотреть карманы Сайпа. Его бумажник был набит деньгами, в основном двадцатидолларовыми кредитками. Но его доля в выкупе за Хиллмана-сына не принесла ему ничего хорошего. Он умер раньше, чем на шоссе заскрежетали тормоза машины скорой помощи.
Глава 20
Было много разговоров, некоторые велись прямо на месте, другие у шерифа. С моей поддержкой и с помощью лейтенанта Бастиана да еще имея такое свидетельство в свою пользу, как громадная рваная рана на голове, Бену удалось убедить людей из уголовной полиции и службу шерифа, что убийство было непреднамеренное. Но это принесло им немного радости. Да и мне тоже. Я позволил убить своего единственного свидетеля.
Правда, еще один человек мог бы стать моим свидетелем, если бы только он захотел говорить.
В середине дня я опять стоял у дверей квартиры Сюзанны Дрю. Стелла спросила, не открывая:
— Кто там?
— Лью Арчер.
Она впустила меня. Выглядела она очень неважно: под глазами синие тени, да и все лицо синеватого оттенка.
— Ты как будто испугана? — спросил я. — Что-то случилось?
— Нет. Меня угнетает только одно: надо звонить родителям, я не хочу. Они заставят возвратиться домой.
— Тебе придется вернуться.
— Нет.
— Подумай немного и о них. Ты заставила их провести пренеприятную ночь, не имея на то основательной причины.
— Нет, такая причина есть. Я хочу еще раз встретиться с Томом сегодня вечером. Он ведь сказал, что, если ему не удастся сделать это прошлым вечером, он будет на автобусной станции сегодня.
— В котором часу?
— В то же самое время, в девять вечера.
— Я встречу его вместо тебя.
Стелла не стала спорить, но было видно, что я ее не убедил.
— Где мисс Дрю, Стелла?
— Она вышла позавтракать. Я была еще в постели, и она оставила мне записку. Написала, что скоро вернется, но ее нет уже почти два часа. — Стелла сжала пальцы в кулак и стала постукивать костяшками одной руки о другую. — Я очень беспокоюсь.
— О Сюзанне?
— Обо всем. О себе. Все становится хуже. Я жду, когда все это закончится. И я сама изменилась. Меня теперь, наверное, не узнать.
— Все кончится, Стелла, и ты вновь станешь прежней.
— Я? Но я не чувствую, что это возможно. Как мы с Томми можем быть опять счастливыми? Я не знаю!
— Главное не это... — Я старался подобрать нужные слова, чтобы утешить девочку, но это едва ли было возможно. — Счастье приходит ненадолго, урывками. Чем старше я становлюсь, тем больше его у меня. А твой возраст был для меня самым тяжелым.
От удивления она подняла брови.
— Действительно? Мистер Арчер, что вы подумаете, если я задам вам один личный вопрос?
— Итак?
— Вы интересуетесь мисс Дрю? Вы понимаете, что я имею в виду? Серьезно.
— Думаю, что да. А что?
— Я не знаю, должна ли я вам это говорить... Она ушла завтракать с другим мужчиной...
— Это ее право.
— Я не знаю. На самом деле я даже не видела его, но хорошо слышала его голос, а на голоса у меня отличная память. Я думаю, что это женатый мужчина.
— Как ты можешь судить об этом только по голосу?
— Это был отец Томми, мистер Хиллман.
Я сел и с минуту не мог ничего выговорить. Африканские маски на освещенной солнцем стене строили мне рожи.
Стелла со встревоженным лицом подошла ко мне.
— Мне не надо было говорить? Вообще-то я не сплетница. Только я чувствую себя в ее доме, как шпионка.
— Ты поступила правильно, но не говори больше никому.
— Ни за что. — Выложив все начистоту, она успокоилась.
— Они по-дружески разговаривали, Стелла?
— Не совсем. Я не видела их самих, потому что осталась в комнате, чтобы они не увидели меня. Она не была довольна, что он пришел сюда, это я точно могу сказать, но они разговаривали интимно.
— Что ты имеешь в виду под этим словом?
Прежде чем ответить, она подумала.
— Ну, так, будто понимают друг друга с полуслова. И не было такой, знаете, формальной вежливости.
— Что же они говорили?
