4000 экю Франциском I, королем Франции и покровителем искусств, пребывавшую затем в Фонтенбло, Версале и прочих резиденциях королевского дома, пока по указу светлейшего гражданина Наполеона Бонапарта она не заняла свое место в Лувре, откуда и была похищена 21 августа 1911 года неизвестным злоумышленником. Особые приметы: загадочная улыбка'.
Глава 2. Счастливый финал
В этих метаниях, то затухающих, то возобновляющихся время от времени, прошло целых два года. На стене в Лувре все это время висела в траурной рамке репродукция 'Джоконды'. Никаких следов оригинала пока не обнаруживалось. И это пугало больше всего. На самый главный вопрос — КУДА делось полотно бессмертного Леонардо да Винчи, никому с более-менее удовлетворительной степенью правдоподобия ответить так и не удалось. Не было ни малейшей зацепки, так что журналистам оставалось лишь по традиции строить догадки и 'запускать в продажу' версии одна сумасброднее другой. Где висит картина: в тайной коллекции маньяка, любующегося ей в одиночестве? Или дожидается своей участи в каком-нибудь подвале? Или, может полыхает в огне, подожженная рукой принципиального противника всего доброго, красивого, вечного…
Но в одном-единственном мнении абсолютно все были единогласны: у 'Джоконды' есть все шансы исчезнуть навсегда, потому что ни один профессионал, специализирующийся на похищении картин для продажи, не сможет сбыть этот шедевр никоим образом. Оставалась призрачная надежда на то, что похититель в конце концов объявится и потребует выкуп, но эта надежда растаяла как снег уже к концу года: было предельно ясно, что ни один вымогатель не будет ждать так долго…
И вот, когда весь мир самым натуральным образом оплакивал потерянное сокровище, произошло событие, которым так редко оканчиваются подобные истории. 13 декабря 1913 года биография 'Джоконды' пополнилась, вероятно, самым знаменательным в ней событием, исключая, возможно, только лишь сам факт ее 'рождения' в 1504-м… В тот день флорентийский торговец живописью, некий Альфредо Джери нашел у себя на столе в рабочем кабинете конторы среди утренней почты письмо следующего содержания:
'Я — итальянец, патриот своей родины. Это
'Очередной психопат. — равнодушно подумал Джери, и отложив письмо, быстро позабыл о нем. Но через два дня некоторые сомнения все же овладели им. Он хотел сначала передать это письмо комиссару полиции, но затем, еще раз перечитав его, передумал.
'А кто его знает? — пожал плечами торговец, вглядываясь в такие заманчивые, но абсолютно ничего не обещающие, по его первоначальному мнению, строки этого странного послания. — Пожалуй отвечу на всякий случай…'
Джери написал несколько строчек до востребования, запечатал письмо в конверт и отнес его на почту.
Таинственный Леонардо ответил через несколько дней. Переписка продолжалась недолго: уже 11 декабря 1913 года Джери на фиакре подъехал к указанному адресу — 'гостиница 'Трианон-Италия'. Небритый хозяин в подтяжках поверх фуфайки на вопрос, где можно видеть синьора Винченцо Леонардо, ткнул пальцем куда-то на второй этаж.
Джери поднялся наверх. Человек, открывший ему обшарпанную дверь захудалого номера, был в крайней степени волнения, это было видно и невооруженным глазом. Сначала он удостоверился, что перед ним именно торговец живописью Альфредо Джери, затем стал на четвереньки и вытянул из-под кровати облезлый деревянный чемодан. На пол полетело какое-то рванье, рисовальные кисти, мандолина… Потом он поддел отверткой двойное дно, где в потайном отделении лежало нечто, завернутое в красный шелковый платок. Он отвернул материю…
'У меня перехватило дыхание… — вспоминал впоследствии Альфредо Джери. — Загадочная, грустная, добрая, насмешливая, волшебная улыбка Моны Лизы осветила вонючую ночлежку…'
…Через час телеграфисты флорентийского телеграфа лихорадочно отбивали депеши королю Италии Виктору-Эммануилу II, папе римскому Пию Х, послу Франции в Риме Шарлю Готтебаку. Экстренным сообщением было прервано важное заседание итальянского парламента, и депутаты, стоя, неистовыми аплодисментами выразили свою нескрываемую радость.
31 декабря, в самый канун Нового Года, 'Джоконда' в сопровождении целой роты вооруженных до зубов полицейских прибыла на Лионский вокзал французской столицы. Оттуда кортеж торжественно проследовал в Лувр, прямиком в салон Карре.
А злополучного Винченцо Леонардо призвали к законному ответу:
ЗАЧЕМ и КАК?
— Я не вор! Гордо отвечал похититель следователям. — Я — патриот. 'Джоконда' должна принадлежать только итальянцам!
Допрос выявил следующее: настоящая фамилия патриота-похитителя вовсе не Леонардо, а Перуджа. Несколько лет этот человек проработал маляром во Франции, в том числе какое-то время служил и в Лувре. Более того, это именно он с тремя мастерами устанавливал в 1910 году новое защитное стекло перед холстом Леонардо да Винчи. Тогда у него и возникла невероятная мысль о похищении этого шедевра.
— Мне сказали, — настойчиво втолковывал Перуджа следователям, — что 'Джоконду' когда-то украл из Флоренции Наполеон, и потому я вполне законно хотел вернуть ее на родину!
Более-менее толковый ответ на вопрос полицейских 'КАК' история до нас, к величайшему сожалению, не донесла. Жаждущей подробностей публике сообщалось только, что 'злоумышленник по имени Винченцо Перуджа — самозванный Леонардо — улучшив мгновение, вытащил холст из рамы и унес его домой'.
По требованию администрации Лувра, крупнейшего в Европе музея, усиленному рекомендациями Управления Изящных Искусств и молчаливому согласию правительства, все материалы по этому делу были засекречены на неопределенный срок, дабы не поощрять грабителей, вдохновленных такой потрясающей легкостью, с которой можно обчищать национальные сокровищницы. В массы была брошена только история о том, как знаменитая Мона Лиза целых два года пролежала под кроватью в третьеразрядной ночлежке, и как в конце концов не выдержали нервы у похитителя-дилетанта и он, надеясь неизвестно на что, написал Альфредо Джери письмо…
Однако следствие по этому незаурядному делу длилось целых полгода, и только 4 июня 1914 года состоялся наконец долгожданный суд. Учитывая благородные, хоть и до ужаса наивные, мотивы преступления, суд приговорил Перуджу всего лишь к одному году тюремного заключения с правом обжалования. Геростратова слава флорентийского маляра, мало знакомого со всемирной историей, гремела по всему миру. Многие тюрьмы Франции и Италии претендовали на 'почетное' право заполучить такого знаменитого узника. Даже владелец ночлежки, попав в газеты, стал самой настоящей знаменитостью. Он тут же сделал ремонт своего заведения и сменил вывеску 'Трианон-италия' на более подходящее ситуации 'Отель Джоконда'. Он ожидал уже паломничества целых орд любопытных туристов со всех концов света и подсчитывал будущие барыши с предприятия, однако очень скоро другие события памятного четырнадцатого года отвлекли публику, так что поданная апелляция так и не была рассмотрена…
Глава 3. Комиссар Бавьяк
Такова официальная история похищения 'Джоконды' из Лувра, однако у нее имеется один, но весьма существенный недостаток: она неполная. И не просто неполная, а заполнена ВОПИЮЩЕЙ ПУСТОТОЙ! Ведь если поверить в то, что знаменитая 'Джоконда' более двух лет провалялась в чемодане
