перед пультом управления обнаружили двух погибших гуманоидов. Четырнадцать других извлекли из внутренних отсеков. Внешний вид инопланетян вызывал ничем не передаваемое отвращение. При карликовом росте и довольно нескладной фигуре у них были очень большие головы, как у эндоцефалов, огромные, чуть скошенные глаза, носы и рты относительно маленькие. Хрупкие торсы и тонкие шеи, чересчур длинные, ниже колен руки, пальцы тоже длинные, тонкие, между ними что-то похожее на утиные перепонки… У гуманоидов не обнаружили кишечно-желудочного тракта и прямой кишки, отсутствовали и органы размножения. Кровь была бесцветная и попахивала озоном. Люди ли это?
…В назначении кнопок и ручек на пульте управления учёные не сумели разобраться. Три дня в полевых условиях продолжалось обследование необычного летательного аппарата. Каждый член команды занимался сугубо своим делом. В конце концов с помощью военных удалось разобрать на сегменты казавшийся монолитным летательный аппарат. Он запросто уместился на трех грузовиках. Тела уфонавтов уложили в специально доставленные холодильные камеры, и автоколонна взяла курс на Лос-Аламос, городок, где еще недавно создавалась первая атомная бомба.[115] Там, в ангарах авиабазы ВМС, этот фантастический груз хранился три дня, пока его на двух транспортных самолетах не вывезли в Райт-Паттерсон…'
Другой 'свидетель' Скалли, некий 'исследователь-аналитик', зашифрованный под инициалами К. Т., сообщает о своей работе на авиабазе Райт-Паттерсон, когда там была еще всего одна, самая первая тарелка, вывезенная из окрестностей Розуэлла в начале июля 1947 года.
'Однажды вечером один военный полицейский предложил мне идти с ним. — рассказывает К. Т. — Мне не позволили соответствующим образом собраться, и не проинформировали ни о месте назначения, ни даже о продолжительности поездки. Меня доставили на местную авиабазу, там были уже другие специалисты, причастные к различным сферам технических исследований, и я лично знал многих из них. Всего их было 25 человек. Сначала военные предложили нам подписать кое-какие бумаги о неразглашении государственной тайны — все это было привычно, так как за время военной службы я очень часто принимал участие во всякого рода секретных операциях. Нам сказали, что цель нынешней миссии будет раскрыта только по прибытии на место, и что нам не позволяется разговаривать друг с другом, пока не разрешат. Нас обыскали, и изъяв содержимое карманов, поместили его в маркированные конверты. Потом проводили в самолет и усадили по одному с вооруженным охранником возле каждого…
…Перед посадкой каждому из нас дали черный капюшон, и когда самолет наконец приземлился, нам приказали надеть капюшоны на голову и положить руки на плечо впереди стоящего, причем строго предупредили, что если кто-то попытается снять капюшон с головы до того, как скажут, то его 'больше никогда не увидят'…
…Когда мы сняли капюшоны, то увидели, что находимся внутри переделанного авиационного ангара, пол и стены которого были покрашены в ярко-голубой цвет. В помещении было множество лабораторных столов, полок и стеллажей с разнообразными приборами и тысячами искусственных предметов, ни один из которых нельзя было сразу распознать. Нам сказали, что от нас требуется изучить каждый объект и постараться определить его назначение, эксплуатационные параметры и возможность сделать с него копию. Внимательно оглядев предложенные вещи, я ничего не понял в их назначении, как ни старался — а уж на своем веку перевидал всякое оборудование…
…Наша группа провела на месте около четырех дней, там же мы все обедали и спали. Нам позволялось задавать окружавшему нас персоналу любые вопросы, необходимые для выполнения поставленной задачи, и я в конце концов спросил, откуда именно взялись все эти предметы. Меня и еще нескольких человек сразу же провели в маленькую опечатанную комнату, в которой я еще не бывал, и показали четыре огромных аквариума, заполненных розовым раствором, каждый из которых содержал маленькое тело с серой кожей и большой безволосой головой с огромными глазами. В конце комнаты были разложены на полу и широких стеллажах металлические части какой-то машины, от маленьких кусочков до очень больших, скрученных и всячески деформированных обломков. Потом наш куратор подробно рассказал историю 'розуэлльской катастрофы'. Когда нас отпустили домой, то сказали, что мы можем вернуться на базу в любое время и обсуждать объекты с кем угодно в гипотетическом смысле, не распространяясь об идентификационных данных…
…Три месяца спустя я снова контактировал с этой группой и поинтересовался у ее руководителя — остается ли прошлое предложение в силе? Он мне ответил, что конечно, остается, и что 'коллекция', собранная в 'Голубой Палате' (как мы окрестили этот ангар), значи-тельно выросла. Расчет был на то, что никто не поверит в эту историю без соответствующих доказательств, если кто-то из нас решит предать ее широкой огласке, и что ее разглашение обязательно приведет к плачевным лично для меня последствиям…'
Дальше читать все это и практически, и теоретически неинтересно. В каждом рассматриваемом Скалли случае все повторяется в той или иной степени. Все предоставленные им 'факты' в конце концов меркнут перед тем, что было выпущено в свет десятками, сотнями и тысячами его более оборотистыми последователями. Но Скалли был первым в истории уфологии человеком, кто поставил командованию ВВС США в частности и всему американскому правительству в целом ряд каверзных, как ему самому тогда казалось, вопросов, суть которых сводилась к следующему: с какой именно целью военные скрывают 'летающие тарелки' и находящихся в них инопланетян от народа?
…Поначалу Пентагон делал вид, что попросту не заметил квазинаивных попыток новоявленного уфолога выяснить или хотя бы немного прояснить истину, но когда же в министерство обороны посыпались тысячи, тысячи и тысячи телеграмм и писем от недоумевающих читателей книги Скалли, начальник разведки Главного технического управления ВВС полковник Гарольд Уотсон сделал и по сей день никем не забытое заявление. Не снисходя до какого бы то ни было спора с Френком Скалли, Уотсон через средства массовой информации объявил, что никаких инопланетных летающих тарелок в природе не существует, а тех, кому они мерещатся, обозвал сумасшедшими, мошенниками или хитрыми прожектерами, одержимыми манией саморекламы.
После заявления полковника Уотсона мнения о книге Скалли разбрелись в совершенно разных направлениях. Однако почти все рецензенты, невзирая на противоречия в суждениях, единодушно сошлись на том, что опус Фрэнка Скалли — просто дешевая спекуляция на модной теме. Но некоторые, наиболее упорные специалисты все же поддержали версию писателя. Так, военный историк Флетчер Пратт, человек хорошо информированный, со связями в военных кругах, в один прекрасный день обнародовал сообщение о том, что в пустыне Нью-Мексико и на самом деле потерпела катастрофу 'летающая тарелка', и ВВС наложили на нее лапу. Пентагон это сообщение опроверг, Пратт не настаивал, на том дело и закончилось.
Однако появились и другие именитые очевидцы всевозможных катастроф НЛО. В основном, правда, это были уволенные в запас за разные нарушения из ВВС офицеры, но уфологов, естественно, это совсем не смущало. Из этих сомнительных личностей быстро налепили героев войны и достойных всяческого доверия компетентных специалистов, а что б у легковерной публики не возникало совсем никаких подозрений, многие уфологи стали присваивать себе всякие ученые титулы.
И пошло и поехало. Сразу же за книгой Скалли последовало сочинение некоего Дональда Кихо под категорическим названием 'Летающие тарелки существуют', затем трехтомник прославившегося впоследствии на весь мир уфолога из Аризоны Роберта Бэринга 'НЛО: Заговор молчания'… К середине 50-х годов поток публикаций на эту коммерчески беспроигрышную тему уже походил на снежную лавину. Когда спустя четверть века были рассекречены официальные материалы, правду от вымысла отличить было уже совершенно невозможно.
Глава 9. Всегда ли президент США может сказать правду?
…На этом самом месте весьма своевременно было бы сделать небольшое отступление, касающееся реакции самих правительственных кругов на критику со стороны общественности по поводу сокрытия
