всех справочниках мира обозначается не иначе как 'научно-исследовательская'…
Восемь лет назад в издательстве 'Гидромет' вышли в свет воспоминания некоего Владимира Кузнецова, одного из членов первой советской антарктической инспекции под эгидой Госкомгидромета СССР, совершавшей в 1990 году инспекционный рейд по всем научно-исследовательским антарктическим станциям с целью проверки выполнения статей 7-го Международного Договора по Антарктиде. В главе, описывающей посещение советской станции Новолазаревской (бывшей Лазаревской) имеются такие строки:
'…Оазис Ширмахера, где находится Новолазаревская — узкая вереница обледеневших сопок, похожих на верблюжьи горбы. В понижениях между сопками — многочисленные мелкие озера, в солнечный день отражающие безмятежное на первый взгляд антарктическое небо. Новолазаревская, думаю, самая уютная и самая обжитая из всех наших станций в Антарктиде. Крепкие каменные здания на бетонных сваях живописно расположились на коричневых холмах и радуют глаз своей фантасмагорической раскраской. В домах очень тепло. Кроме дизельной, энергию дают многочисленные ветряки. Зимовщиков тут около четырехсот, летом — до тысячи и более, очень многие с семьями. На станции оборудован прекрасный аэродром — самый старый аэродром в Антарктиде и единственный, имеющий полосы с металлическим покрытием и бетонированные ангарные стоянки. На каменистом холме, расположенном меж двух особо крупных озер — кладбище полярников. Давно списанный вездеход 'Пингвин', загнанный озорным механиком на вершину холма, стал памятником, который даже изобразили на почтовой марке. Я поднялся на холм. По мемориальности кладбище не уступает многим знаменитым кладбищам мира, Новодевичьему, например, или даже Арлингтонскому. С удивлением вижу на могиле летчика Чилингарова залитый в бетонный постамент четырехлопастный пропеллер и дату захоронения: 1 марта 1947 года. Но мои расспросы остаются без ответов — нынешнее руководство Новолазаревской и понятия не имеет о деятельности станции в том далеком году. Это, как видно, уже дело историков…'
Кузнецов, несомненно, оказался прав — это дело историков. Но его книга вышла более десяти лет назад, а никто из этих самых историков так и не удосужился объяснить миру, ЧТО ИМЕННО делал в самом начале 1947 года в Антарктиде четырехлопастный пропеллер, 'принадлежавший явно советскому самолету'. Как удалось установить впоследствии, пропеллер, 'принадлежавший явно советскому самолету', являлся продукцией американской фирмы 'Белл'. Попутно с этим выяснилось, что капитан А.В.Чилингаров во время Великой Отечественной войны служил в перегоночной авиадивизии, которая занималась доставкой на советско-германский фронт авиатехники, предоставленной американцами по ленд-лизу.[130] Командиром этой самой дивизии был уже известный нам полярник — полковник ВВС И.П.Мазурук, и обслуживала эта дивизия самую длинную и самую тяжёлую в мире авиационную трассу АЛСИБ (сокращенное от Аляска — Сибирь).
Глава 5. П-63 'Кингкобра'
Из всей авиационной техники, поставленной во время войны американцами в СССР, четырехлопастными пропеллерами фирмы 'Белл' был оснащен только один тип самолета — это были истребители этой же фирмы П-63 'Кингкобра'. 'Кингкобра', в отличие от более знаменитой, хоть и менее совершенной 'Аэрокобры', производилась американцами исключительно по советскому заказу и в соответствии с советскими техническими требованиями. Неудивительно, что сами американцы всегда считали П-63 'русским самолетом', так как почти весь 'тираж' этого самолета осел в СССР (на вооружение в самой Америке он так никогда принят не был в связи с наличием в ВВС США аналогичных типов истребителей — 'Мустанг', 'Корсар' и некоторых других). Обладая очень высокой скоростью, большой дальностью полета и приличным практическим потолком, П-63 был великолепным перехватчиком, но так как к моменту начала поставок война явно подходила к своему завершению, то ни одна машина этого типа на фронт так и не попала — Сталин берег эти истребители для других дел. 'Кингкобры', по выражению одного из мемуаристов того времени, могли стать Главным Резервом Сталина на случай непредсказуемого изменения военно-политической ситуации и начала войны Соединенными Штатами. Ими были оснащены все части ПВО СССР — из всех имевшихся на вооружении в Советском Союзе истребителей только 'Кингкобра' могла 'достать' в небе главный стратегический бомбардировщик США — Б-29 'Суперкрепость'. Таким образом, к 1947 году все 2500 истребителей П-63, попавших в руки Сталину, находились в полной боевой готовности. Естественно, эти самолеты участвовали во всех явных и тайных операциях советских ВВС, проводившихся в тот период и одной из них стала именно первая советская антарктическая экспедиция под руководством адмирала Папанина.
Как известно любому заинтересованному, 'Кингкобра' как нельзя лучше была приспособлена для 'работы' в сложных и даже очень сложных метеоусловиях, в том числе и полярных. Во время войны абсолютно все П-63 были перегнаны своим ходом по АЛСИБУ (из США в СССР), и на всем этом сложнейшем маршруте, протяженностью более пяти тысяч километров (без учета перелета до Берингова пролива над территорией Аляски), из 2500 перегнанных осенью 1944-го — весной 1945 года самолетов нашими летчиками было потеряно всего 7 штук — показатель просто феноменальный, если учесть, что других типов самолетов на пути к фронту было потеряно несравненно больше. То, с какими трудностями приходилось сталкиваться перегонщикам над необъятными сибирскими просторами, больше походившими в это время года на ледяные пустыни Антарктиды, можно представить из воспоминаний самого И. Мазурука. Вот его слова, взятые из книги мемуаров, вышедших в 1976 году:
'В декабре 1944 года ведомую мной группу из 15 'Кингкобр' в связи с тем, что аэродром назначения Сеймчан закрыло туманом, пришлось посадить на лёд реки Колымы у поселка Зырянка… Термометр показывал -53* по Цельсию, а подогревателей у нас, естественно, не было. Но утром вся группа благополучно взлетела благодаря бортмеханику самолета-лидера А-20 Геннадию Султанову, который призвал на помощь местных жителей. Всю ночь взрослое население Зырянки топило дровами железные печки, установленные под 'Кингкобрами', накрытыми большими кусками брезента. Впоследствии тот же Султанов придумал в экстренных ситуациях использовать для быстрого прогрева обыкновенные пиропатроны…'
К слову сказать, американцы до этого не додумались никогда. Впрочем, у них были свои обогреватели фабричного производства, к тому же на каждый их самолет, в отличие от нас, приходилось буквально по десяти техников и механиков, каждый из которых обслуживал определенную часть оборудования. Почти все поставленные в СССР 'Кингкобры' были оснащены радиокомпасом, существенно облегчавшим навигацию ночью и в облаках, а в 1945 году начали поступать варианты, оборудованные поисковыми радиолокационными станциями, что позволило не только летать 'вслепую', но и выходить на цели, расположенные в 50–70 километрах за горизонтом, а также некоторыми приспособлениями, сигнализирующими о внезапной атаке сзади. Усовершенствованная система запуска двигателя существенно расширила диапазон 'рабочих температур', а кислородная маска КМ-10 отечественного производства позволяла пилоту чувствовать себя превосходно на высотах до 16 км (16 км — теоретический потолок, практический — 12 км, что в тех условиях тоже было прекрасно).
Итак, мы с вами определенно можем заметить, что 'Кингкобра' если не идеальный боевой летательный аппарат для антарктического ТВД, то в любом случае наиболее приспособленный из многих других, существовавших в ту пору во всем мире. В любом случае у Сталина, как утверждают наиболее
