Совершенно секретно

“братствам”, конкурирующим с марксизмом-ленинизмом по популярности, они относились с крайней подозрительностью. Одним из таких соглядатаев был некий В.Неманич, функционер Особого Отдела ВЧК в Москве. Об этой экспедиции, как утверждается, благодаря стараниям ОГПУ доподлинно мало что известно и до сих пор, однако имя этого чекиста фигурирует также в кратком отчете одного из ее участников — психиатра Георгия Унгаро. Этот отчет “всплыл” в западной прессе в 1970 году, но серьезные специалисты с пренебрежением отнеслись к документу, опубликованному во французской газете “Веко”, и только более пристально рассмотрев некоторые факты, можно прийти к выводу, что документик этот не так уж спорен, как кажется на первый взгляд.

В своём “отчете” Унгаро долго и нудно описывает, как в течение более чем полутора лет экспедиция транжирила народные деньги, занимаясь ни приведшими в итоге ни к каким результатам исследованиям. “Мы открыли следы очень древней цивилизации, — пишет в предисловии путешественник, — и это, несомненно, была затонувшая в доисторические времена Гиперборея, легенды о которой существуют практически у всех народов Евразии. Среди безлюдных лапландских сопок мы обнаружили впечатляющие памятники практической магии и получили неопровержимые доказательства того, что местные шаманы являлись последними жрецами этой таинственной цивилизации. Плоды нашей экспедиции в течение длительного времени с успехом использовало высшее советское руководство и именно нам Советская власть обязана своими поистине сногсшибательными успехами во внутренней и внешней политике, и это красноречиво подтверждено тем фактом, что впоследствии практически все участники экспедиции и пославшее нас руководство ВЧК и Института по изучению мозга были уничтожены, когда Сталину потребовалось скрыть источники своей силы”.

…Георгий Унгаро, правда, ни словом не обмолвился об источнике своей потрясающей прозорливости — в июле 1921 года он бежал с Кольского полуострова, и вскоре очутился в Чехословакии, где спустя год издал книгу “Культура и наука Гипербореи”. Ничего особо интересного, правда, в этой книге не оказалось, в ней не было упомянуто даже об экспедиции, в которой он принимал участие в 1920-21 гг, и вообще, она являлась скорее фантастической, чем научной работой, и потому была очень быстро забыта. После этого следы Унгаро теряются, и поговаривают, что он был выслежен и похищен агентами НКВД и сгнил в подвалах Лубянки. Каким образом в руках редактора “Веко” очутился его “отчет” — о том никому неизвестно до сих пор, но мы сейчас копаться в этом деле не будем.

Кроме явной белиберды насчет “следов доисторической цивилизации” (которых кроме экспедиции Барченко не удосужился пока отыскать никто) и весьма пространных описаний способов и результатов “исследований” парапсихологических возможностей местных шаманов, в “отчете” содержатся также более- менее конкретные описания некоторых участников экспедиции. Чекисту Неманичу посвящены довольно интересные строки, и выглядят они так:

“…Владимир Иванович Неманич, умнейший человек, работал еще в царской разведке и контрразведке, но за свою алчность имел много неприятностей. Большевики спасли его от царской каторги, но и на службе у новой власти он успел порядочно нагадить своим благодетелям. Этот пример красноречиво показывает, что не может быть человек хорош во всём — один-единственный порок способен перечеркнуть все его достоинства. Владимир Иванович рассказывал мне, что руководил всей разведкой Юго-Западного фронта в империалистическую и Западного фронта в гражданскую, а кроме того, некоторое время был резидентом шпионской сети, действовавшей во Львовском военном округе еще за 15 лет до войны, и как специалист, я склонен ему верить, хотя в своих рассказах он не так правдив, как хочет показать. Даже доверяя мне, он не рискнул признаться, что является обыкновенным хапугой, за что и страдает. Эту свою патологическую страсть он старался замаскировать более возвышенными мотивами, но в конце концов он был никудышным психологом, и потому мне не составляло особого труда раскусить его. Как раз накануне его назначения в экспедицию Неманич снова “отличился”: он помог бежать за кордон бывшему сотруднику контрразведки, хозяйничавшей в Архангельске при английской оккупации — некоему Йозефу Штуреку (как признался мне Неманич, Штурек был его школьным товарищем, которого он просто не мог не спасти от неминуемой гибели). Другого бы большевики шлёпнули без суда и следствия, но Неманич, как специалист высшего класса был им нужен, к тому же он сумел доказать, что к белогвардейским организациям не принадлежит, а действовал только из корыстных побуждений. Делом Неманича якобы занимался сам Дзержинский, и постановил “сослать” его в тундру, а что б зря хлеб не ел, приставили его к нам. Однако через несколько месяцев, когда мы возвратились в Мурманск на зимовку, Неманича снова отправили в Москву на старое место работы…”

Тут настала пора нам кое-что прояснить. Мало того, что даже скупые сведения об этом Неманиче самым непосредственным образом совпадают с некоторыми моментами биографии Кривоша, так еще и выясняется, что Неманич — это фамилия жены этого самого Кривоша (“Материалы тайных следствий” Бахтера). К тому же тут выплывает интересное совпадение, мимо которого, конечно же, прошли многие “историки всемирного шпионства”. Это совпадение заключается в том, что Альфред Редль появился на свет в городе Комарно, который расположен на словацком берегу Дуная менее чем в пятистах метрах от венгерского Комарома, где в том же году родился и Кривош.

…Официальные версии (всегда рассматривавшиеся, конечно же, без всякой связи друг с другом) вполне справедливо гласят о том, что два этих “уникума” родились в разных странах, однако не следует забывать о том, что эти “разные страны” в те времена были частью одной державы, и маленький Альфред с маленьким Володей (или Владеком) запросто могли встречаться и, если поднапрячь воображение, то можно хотя бы теоретически предположить, что они даже ходили в одну школу, так как оба были чехами и происходили из одного сословия. Вот потому-то и резонно сейчас предположить, что бывший сотрудник архангельской контрразведки Штурек, которому Неманич-Кривош помог бежать за кордон в 1920 году, был ни кем иным, как бывшим полковником австро-венгерской разведки Альфредом Войцехом Редлем.

Глава 7. Новости из Бразилии

Итак, мы вполне определенно можем заметить, что официальная версия самоубийства предателя Редля не имеет никаких заметных преимуществ перед версией, по которой этот человек продолжал свою жизнь (и деятельность в том числе) и после описанных в этой истории событий 1913 года. Не будем сейчас размусоливать вопрос о том, каким именно силам понадобилось “умертвить” австро-венгерского полковника — это компетенция более серьезных исследователей, имеющих доступ к более значительным источникам. Пока же эти источники сохраняют гробовое молчание, как не появилось и специалистов-историков, готовых к немедленному действию. Все приведенные выше факты и попытки соединить их определенным образом могли бы в конечном итоге завести в пустоту более-менее азартного исследователя, но тут в бой вступает история, которая и послужила затравкой ко всему этому расследованию. На этот раз все сведения взяты из переписки бразильского писателя Марко Байяна со своим коллегой из США Виктором Фелтоном. Однако тут следует кое-что уточнить.

Переписка Байяна с Фелтоном была опубликована в 1992 году внучкой Фелтона в нью-йоркском журнале “Eh!” (№№ 12–15) и представляла интерес исключительно для почитателей автора нескольких десятков вполне заурядных детективных романов, из которых только два-три были изданы в Европе, но ничего интересного именно для нас в ней не было. Зато интересны для нас сведения об одном из писем Байяна Фелтону, которое по каким-то причинам издано не было, и эти сведения представил нам не кто иной, как один из почитателей американца, известный всему миру как…Уильям Сомерсет Моэм.

…Нет нужды описывать все литературные достоинства этого английского писателя и все недостатки документализированности его произведений — об этом и так всему миру известно немало. Но не присовокупить к нашему “досье” информацию, появившуюся в рассказе Моэма “Король шпионажа” было бы просто глупо. Тем более что тезис “идеи в воздухе носятся” в этом случае применить вряд ли имеется какая-либо возможность — даже если вполне резонно допустить, что все данные были беллетристом попросту выдуманы, признать, что он стал жертвой невероятного совпадения смог бы только весьма отважный смельчак.

Итак, приступим сразу к делу. Рассказ “Король шпионажа” был написан Моэмом в 1949 году в