коллекция не фигурирует в описи захваченных богатств, составленных когда-то казначеем брунейского султана. Вывод напрашивается сам собой — это и есть часть той самой коллекции, которая 450 лет назад так и не попала в руки победителей…
С происхождением “нескольких десятков” бочек с жемчугом наконец все стало ясно. Стало ясным также и то, что они в целости и сохранности пролежали в укрытии на протяжении долгих ХVII, XVIII, XIX и части XX столетий. На Парасельские острова в разные времена высаживалось множество самых разных людей самых разных рас, национальностей, вероисповеданий и убеждений. Среди этих людей было немало личностей прямо-таки незаурядных, но ни одной из этих личностей отыскать спрятанные богатства так и не довелось. А вот какому-то заурядному матросу с самого что ни на есть заурядного японского миноносца № 125 такая удача подвернулась. Со скуки, может быть, этот человек начал исследовать свой остров. Он не побоялся сунуть свой мышиный нос в пещеры, и эти пещеры в награду неизвестно за что вывернули ему все свое нутро. Можно только догадываться о том, что почувствовал Имурио Исокава, когда его глазам открылось такое богатство. Но можно быть уверенным в главном — если бы он его не нашел, то так и сидел бы на том острове, пока не умер бы с тоски. Но тусклый блеск перламутра в пламени чадящего факела подвиг его на безумную затею — он немедленно построил плот и отправился в мир через море, кишащее кровожадными акулами и ядовитыми водяными змеями, чтобы вернуться затем за сокровищами и вывезти их с острова. Если бы он довел дело до конца, то, возможно, стал бы одним из самых богатых людей на земле, затмив, наверняка, самого Рокфеллера. Однако счастье отвернулось от несчастного. Судьбе было угодно лишить его разума. В этом свете финал эпопеи Имурио Исокава закономерен. Он не первый и не последний из плеяды тех “счастливцев”, которые были “ослеплены злата блеском”… Но нет, как говорится, худа без добра, и потому можно считать, что конец нашей истории будет более-менее счастливым.
Итак, после того, как американский журналист узнал про клад с Парасельских островов, ему осталось выяснить только, КУДА же в конечном счете подевались все эти бочки с драгоценными жемчужинами. С этим оказалось сложнее, потому что в некоторых местах это дело принимало тонкие юридические очертания. Расследуя “пропажу”, Лимей переворошил кучу официальных и неофициальных биографий почти всех японских миллионеров, а также изучил историю послевоенного возвышения многих японских фирм и компаний. Официальная биография богачей исследователю ничего не дала, то же самое было и с фактами стремительного подъема японской промышленности. Тогда за основную гипотезу была принята версия о том, что поисками жемчужного клада с самого начала руководил некто стоящий во главе всех государственных структур Японии — тот, кто прекрасно понимал, что после окончания войны Японии как воздух понадобятся немалые средства на восстановление страны. Как следует из рассказа Исороку Учида, операцией по извлечению клада с безымянного острова руководили люди из морской разведки. Естественно, журналист постарался составить список лиц, которые руководили морской разведкой в том году, затем методом исключения он уменьшил свой список до разумных пределов, и в его распоряжении осталось несколько совершенно неизвестных в послевоенной истории Японии имен. Проследить связи этих лиц оказалось довольно трудно, но Лимей постарался восполнить пробел анализом поступившей в редакцию журнала “Savalon” после публикации материалов Васудзи Исокава информации.
Информация эта оказалась самого различного рода, однако остановиться сейчас стоит только на одном примере, который является типичным для всего расследования. На каком-то этапе в редакцию американского журнала пришло письмо директора Исторического центра в Орландо (Калифорния), в котором он сообщает, что обнаружил местонахождение нескольких черных жемчужин, происхождение которых очень и очень туманно. Эти жемчужины общей стоимостью что-то около 10 миллионов долларов содержатся в частной коллекции нефтепромышленника из Техаса — Джона Синкстона.
Хотя информация носила неопределенный характер, Лимей немедленно связался с Синкстоном и попытался выведать у него интересующую его информацию. Однако нефтепромышленник и не собирался делать из своего приобретения абсолютно никакого секрета, он рассказал исследователю, что приобрел эти жемчужины у одного торговца драгоценностями в 1971 году; этот торговец в свою очередь был настолько любезен, что поведал покупателю о том, что тот, у кого он их когда-то купил, получил их в 1947 году в обмен на некоторые патенты малоизвестной тогда, а позже обанкротившейся американской фирмы “Радиотекникс”. Исследователю пришлось изрядно попотеть, чтобы отыскать тех, кто в далеком сорок седьмом участвовал в деятельности этой фирмы. Для этого редакция “Savalon” не пожалела денег на командировку Лимея в Сан- Диего, который когда-то был последним пристанищем “Радиотекникса”. И ему повезло. Хотя торговца, который продал Синкстону жемчужины, в живых обнаружить не удалось, но все-таки журналист обнаружил кое-что существенное. Этим существенным был записанный на пленку рассказ бывшего главного бухгалтера “Радиотекникса” Рональда Смита.
Смит охотно поделился с Лимеем воспоминаниями полувековой давности. Склерозом он не страдал, и потому картину банкротства фирмы обрисовал с вызывающими доверие подробностями. В результате подписчики журнала узнали о том, что директор фирмы, Браулио Джонс, создавая свое детище в 1943 году, надеялся, что война на Тихом океане продлится гораздо дольше, чем это оказалось на самом деле. К самому концу войны специалисты фирмы разработали несколько радиоэлектронных приставок к артиллерийским прицелам и взрывателям, но с капитуляцией Германии и Японии эта работа стала бессмысленной. Директору стало ясно, что включиться в послевоенную гонку вооружений его фирма запоздала, переключаться же на разработку мирной продукции тоже не было возможности из-за потери вложенных в военные технологии средств. Получение государственной субсидии для конверсии производства было тоже делом проблематичным, и Джонсу стало ясно, что агонизирующую фирму может спасти только чудо.
И чудо это явилось. Оно явилось в лице двух японцев, которые пришли к уже приставляющему к своему виску пистолет директору “Радиотекникса” и предложили выгодную сделку. Бухгалтер Смит в то время был одним из главных свидетелей готовой разыграться драмы, и потому он заставил японцев повторить свои условия поподробней. Конечно же, сделка оказалась незаконной, и даже преступной, но ожившего директора этот “пустяк” в тот момент уже совсем не волновал. Японцы без обиняков, и даже с чисто американским размахом предложили Джонсу предоставить их распоряжение все разработки фирмы за все время ее существования. Взамен они показали ошарашенным американцам целый чемодан жемчуга.
…Можно прекрасно догадаться, что немалая часть этого жемчуга была чёрным. Смит признался журналисту не без самодовольства, что в тот момент он повел себя в наиболее соответствующем моменту стиле. Он взял в руки горсть жемчужин, в своем большинстве черных, и не разглядывая их особенно, бесцеремонно ссыпал себе в карман. После этой процедуры он дружески посоветовал директору Джонсу побыстрее принять все условия странных заморских гостей, и при этом не задавать им никаких вопросов, что бы те, случаем, не передумали. “Я попрощался с японцами и вышел из кабинета, — вспоминал Смит. — Больше я своего босса не видел… Впрочем, вру — потом встречался я с ним мимоходом разок, то ли на Гавайях это было, то ли во Флориде… Я уже не помню, где и в каком году я загорал со своей семьёй. Это было тогда, когда я купил себе новую, более мощную яхту. У босса тоже тогда была яхта, т поверьте, она у него оказалась раз в десять больше моей! Да еще и с вертолетом на корме!”
…Что еще добавить к этому рассказу? Практически ничего больше. Кстати, Лимея потом неоднократно спрашивали: с чего он взял, что жемчужины, переданные Джонсу — именно из тех запасов, которые были вывезены с Парасельских островов в 45-м? Но журналист честно признавался, что наверняка он этого и не знает. Но он может это предположить, причем с большой степенью достоверности. Разве и так неясно, куда ушли разработки фирмы “Радиотекникс” сразу после войны? В списке, разрабатываемом американцем, фигурирует одна фирма в Японии, которая добилась потрясающих успехов в разработке и распространении аэрокосмических прицелов нового поколения, в конструкции которых присутствуют те самые приставки, выменянные “Радиотекниксом” на черный жемчуг сомнительного происхождения, а также еще много всяких технических приспособлений повышенной ценности, которые в свое время придумали конструкторы обанкротившейся фирмы из Сан-Диего. Вот и решайте, поддерживать версию, выдвинутую на страницах “Savalon”, или нет. Лимею, по его признанию, порой кажется, что с этими бочками жемчуга, которые в сорок пятом году с высоты птичьего полета узрел японский пилот Учида, все и так ясно. “… Отыщите в каком-нибудь западном музее любую жемчужину черного цвета, — советует журналист, — и попытайтесь выяснить ее историю — уверяю вас, что начнется она не с пирата Анамбаса, не с матроса Исокавы и не с капитана Учиды. Руку даю на отсечение — она начнется именно с двух (в некоторых случаях
