Тасмановом море безоружного тендера. “Апелдорн” скорее всего был потоплен вместе с экипажем — японские моряки во время войны были скоры на расправу, тем более что у них был официальный приказ уничтожать экипажи неприятельских торговых судов без всякой жалости.
Посчитав свое расследование законченным, американский журналист “тиснул” довольно большую статью в “Эдвенчур Таймс”, издававшемся в Нью-Йорке — журнале, печатавшем всякие невероятные истории, не требовавшие особых доказательств своей правдоподобности. Это произошло в мае 1985 года, а в августе того же года редакция журнала получила письмо из Японии, которая не только подтверждала рассказанную Элдрином историю, но и существенно дополняла ее, причем самым невероятным образом.
…Письмо прислал некий Кейцо Моринага, бывший участник небезызвестного “Общества Щита”, предводитель которого, “последний самурай” Юкио Мисима в 1970 году вознамерился было совершить в Стране Восходящего Солнца антиконституционный путч, закончившейся сокрушительным провалом и гибелью самого Мисимы. После роспуска “Общества Щита”, выступавшего за отмену 9-й статьи японской конституции, запрещающей Японии на вечные времена иметь свои сухопутные, военно-морские и военно- воздушные силы и самоубийства всей ее руководящей верхушки, несогласной с запретом на пропаганду возрождения “великого самурайского духа”, Моринага, отбыв двухлетний тюремный срок за антиправительственные выступления, вступил в ряды преемницы уничтоженного общества — так называемой “Лиги друзей родины”, которая для достижения своих целей широко использовала японскую мафию — “якудзу”, члены которой, как известно, ведут свое происхождение от обнищавших в средние века дворян-самураев. Моринага не был потомком самураев, и потому с “якудзой” решил не связываться, хотя за 12 лет, проведенных в рядах “Лиги”, участвовал во многих операциях этих ударных отрядов “друзей родины”. Но со временем японец остепенился и решил отойти от этой уголовно-экзотической романтики, завести нормальную семью и устроиться на нормальную работу. Не связанный с “Лигой” никакими обязательствами и клятвами, Моринага уезжает в свой родной город Ниигату. Там-то ему и попадается на глаза “исследование” Роберта Элдрина, переведенное на японский язык и вышедшее в журнале “Путешествия и приключения” в Токио. Желание прояснить истину у Моринаги оказалось настолько велико, что он немедленно сел за написание послания в “Эдвенчур Таймс”, и в результате его стараний на свет появилась следующая история.
4
…Когда в мае 1942 года японские десантные силы захватили остров Тулаги, который находился рядом с Гуадалканалом, они тут же устроили в одной из его удобных бухт свою базу боевых гидросамолетов, перебазировав из Рабаула главные силы авиакорпуса “Иокогама” вместе со штабом. Активности американцев в этом районе не ожидалось, и потому когда 7 августа того же года американская морская пехота высадилась на Тулаги, она застала японский гарнизон, насчитывавший 2500 человек, врасплох. Потеряв в коротком бою все свои самолеты, которые даже не успели подняться в воздух, японцы и не думали сдаваться, и вскоре были уничтожены. В качестве трофеев американцам досталось несколько кораблей (в том числе и “Апелдорн”), все имущество японского гарнизона, документы штаба и даже запасы орденов и медалей, но главной реликвии — знамени полка — найдено так и не было. Было предположено, что японцы успели спрятать его, но так как допрашивать после этой бойни оказалось некого, на этом и успокоились.
Однако спустя 38 лет пропавшее было знамя наконец замелькало на горизонте, и не где-нибудь, а именно в Японии. 15 августа 1980 года дирекция крупнейшего в Японии магазина “Тора-но мон” (“Ворота Тигра”), торгующего настоящими самурайскими мечами и другой дорогостоящей атрибутикой, символизирующей непобедимый дух японской нации, известила руководство “Лиги друзей родины” о том, что магазин собирается приобрести у некоего Грина, американского торговца реликвиями времен второй мировой войны, подлинное знамя авиакорпуса “Иокогама”, утерянное 7 августа 1942 года на Тулаги в результате штурма американских десантников. Руководство “Лиги”, сплошь состоявшее из бывших морских офицеров, среди которых было немало летчиков из “Иокогамы”, изъявило горячее желание приобрести такую ценную реликвию, но цена оказалась слишком высока — три миллиона долларов. Одновременно этим знаменем заинтересовался и известный американский коллекционер-миллионер из Калифорнии Джеральд Холл, который, который хоть и предложил свою собственную цену, значительно отличавшуюся от запрошенной — 2 миллиона — но все же являлся верным кандидатом на покупку в случае отказа самурайской организации, которая хоть и жаждала заполучить боевое знамя японского подразделения, не попавшее в руки к врагу при капитуляции в 45-м, но не могла тратить такие суммы на приобретение реликвий.
Официально отказавшись от покупки, руководство “Лиги” не мудрствовало лукаво, а послало в Америку свой “ударный отряд”, состоявший из самых лучших диверсантов-головорезов. Еще не успели опознать труп незадачливого “антиквара”, сгоревшего в своем доме в Сан-Франциско в результате “неосторожного обращения с электронагревательными приборами”, как знамя “Иокогамы” находилось уже в распоряжении руководства “Лиги друзей родины”. Реликвия была передана на вечное хранение в штаб “Общества бывших морских офицеров”, являющегося подразделением “Лиги” и организованного специально по этому случаю наиболее консервативными ветеранам второй мировой, и по сей день является тайным символом всего самурайского движения.
Подлинность знамени была установлена следующим образом. Перед смертью американский торговец рассказал пытавшим его бандитам, что получил эту вещь от некоего Клауса Пирса, который, правда, назваться не пожелал, но для дельца такого масштаба, как Грин, его имя тайны составить не могло. Пирс, как разузнал Грин по своим каналам, работал в ЦРУ, и он предоставил торговцу документы, свидетельствовавшие о том, что некий японский военнопленный по имени Шого Миура, попавший в 1942 году в американский госпиталь на Оаху, в бреду рассказал своему врачу о том, как японская подводная лодка Ro-19, на которой он служил, захватила в Тасмановом море бывший японский десантный корабль “Рифуку-Мару”, перевозивший из Австралии на Новую Зеландию груз цинка. В поисках судовых документов и кассы японцы перевернули весь корабль, и тут кто-то совершенно случайно наткнулся на тайник, в котором было спрятано знамя… японского авиационного корпуса “Иокогама”, разгромленного американцами в районе Гуадалканала за несколько месяцев до этого! Капитан, к которому обратились с расспросами по поводу этой находки, был удивлен не меньше самих японцев, он и понятия не имел, что на его корабле имеются какие-то тайники с японскими знаменами. Капитан субмарины ему не поверил, и поэтому застрелил первым. Затем постреляли остальную команду, а баржу утопили. Когда лодка возвращалась на базу, капитан получил по радио срочный приказ идти к Новой Каледонии для участия в охоте на поврежденные американские крейсера — запас горючего и торпед позволял рассчитывать на успех. Однако капитан Ro-19, не собираясь переоценивать свои силы, решил спасти бесценную реликвию японского флота, каким-то чудом избежавшую печальной участи парадной формы генерала Кавагути (которую американцы захватили на Гуадалканале в сентябре 1942 года и выставили ее на всеобщее обозрение и позор японской армии на выставке трофеев в Сиднее), для чего приказал специально выделенному отряду в составе четырех человек высадиться на расположенный рядом остров Яперо и тщательно спрятать знамя до своего возвращения, а в случае гибели субмарины передать знамя японским частям, которые, по мнению командира, вскоре должны были захватить все окружающие острова, включая и Яперо. Однако Ro-19 так и не пришла, зато пришли американцы, потопившие ее, и перестреляли всех “наблюдателей”. Больше Миура рассказать ничего не успел, так как пришел в себя и отказался от всех своих слов. На имя командования врачом был составлен рапорт, в котором описывалось все, о чем поведал пленный японский матрос, но этот рапорт разделил участь рапорта лейтенанта Томаса Комино, который, в свою очередь, тоже хотел проинформировать свое руководство о том, что интерес японцев к Яперо крайне подозрителен. Может быть, соединенные вместе, эти два рапорта и подвигли бы американское командование на какие-то шаги в отношении поисков ускользнувшего от них вражеского знамени, но, к несчастью (или к счастью?), они попали в канцелярии совершенно разных ведомств, и без того переполненных всякими рапортами, донесениями, а то и попросту бесполезными депешами от разных военных умников, и потому очень скоро сгинули в раздутых до неимоверности архивах
