исчезнувшего капитана Бриггса, до сих пор проживающих в Бредфорде, штат Коннектикут, и они любезно показали ему кое-что из вещей, оставшихся после их знаменитого предка. В том числе англичанину было позволено ознакомиться и с письмами, найденными Оливером Дево на 'Марии Целесте' в письменном столе кают-компании. В самих письмах Филлимор не обнаружил ничего существенного, но
Письмо было из Генуи, и пришло к Бриггсу незадолго до выхода его в свой последний рейс. В письме Арнольд Филлимор нашел только рекламные проспекты фирмы, куда был адресован американский спирт, погруженный в Нью-Йорке на 'Марию Целесту'. Он знал, что обычно письма, отправляющиеся из одной страны в другую, оплачиваются стандартными[37] марками той страны, откуда идет почтовое отправление, однако в качестве почтовых марок можно использовать и другие, сбор от продажи которых получает почтовое ведомство, например доплатные[38] . На заинтересовавшем исследователя конверте не было стандартных марок, а была наклеена только доплатная марка наивысшего по тем временам номинала — целых десять итальянских лир. На эти деньги можно было бы отправить целую посылку в несколько килограммов не только в Америку, но и на Луну! Филлимор знал, что в ту пору в Италии не существовало проблем со стандартными марками, и здравомыслящему человеку и в голову не пришло бы оплачивать письмо маркой вспомогательного назначения, к тому же такой значительной даже для такого протяженного маршрута, как Италия — США, стоимости. Конечно, чудаков на свете хватает, и потому письмо без малейших проблем прошло почту и прибыло по назначению. Но лично Филлимору это показалось странным, особенно в свете того факта, что Бриггс был знаком с Батлером, сын которого умел печатать почтовые марки, и тот даже находился в этот момент в Италии, откуда письмо Бриггсу и пришло.
Филлимору в голову явилась совершенно невероятная мысль, и он попросил потомка капитана предоставить ему этот конверт на некоторое время. Сын Батлера с готовностью согласился, и ученый получил в свое распоряжение заинтересовавшую его марку. Попутно он посетил архив, где надеялся обнаружить переписку фирмы 'James Winchester & Company', которой принадлежала в то время 'Мария Целеста'. И не ошибся. Большая часть корреспонденции, полученная фирмой из Италии, оказалась франкирована (оплачена) этими самыми доплатными марками достоинством в 10 лир. Он изъял еще несколько этих марок, наклеенных на конверты, и отправил их на экспертизу. Затея эта вылилась ему в кругленькую сумму, однако вскоре Филлимор знал уже наверняка, что марки — фальшивые. Сделаны они были, правда, с поразительной тщательностью, и практически ничем не отличались от настоящих, но в конце концов их подвела проверка на идентичность бумаги. Конечно, в прошлом веке отличить эту фальшивку от оригинала не смог бы ни один даже самый натренированный специалист, но в наше время эксперты располагают таким набором разнообразного оборудования, какому старинные мастера могли бы только позавидовать. Короче, экспертиза определила, что в то время, как бумага на оригиналах была изготовлена из древесины деревьев, произрастающих в Европе, бумага подделок состояла исключительно из целлюлозы североамериканского происхождения. Вот так.
С получением этих сведений Филлимор понял, что его расследование перешло в совершенно иную плоскость. Он еще не знал этого наверняка, у него не было никаких фактов, способных соединить воедино звенья всей цепи, но он нюхом чуял уже, что капитан Бриггс с женой и экипажем пал жертвой каких-то
Из-за нехватки средств Филлимору пришлось отложить запланированную поездку в Гвинею-Бисау, и он решил продолжить расследование в Штатах. К 90-м годам нашего столетия от типографии Батлера- младшего не осталось ничего, кроме тусклых воспоминаний. В Нью-Йорке на том месте, где некогда находилось это заведение, сейчас стоит большой универсальный магазин, построенный еще в 1897 году. За сто лет пропали все архивы типографии, Филлимору пришлось руководствоваться только лишь невнятными сведениями, обрывки которых удалось раскопать в дряхлом архиве городского муниципалитета.
…Фирма 'Батлер и компания' явно не процветала, ей не помогли даже заказы из-за рубежа. В начале 1873 года она была перекуплена у Батлера новым владельцем, который в конце концов и довел ее до полного разорения. Самой ценной из находок оказалась копия договора Батлера-сына с одним английским предпринимателем из Лондона на поставку нескольких типов визитных карточек. Само по себе это было непонятно: зачем кому-то из Лондона понадобилось заказывать визитные карточки где-то за океаном, когда собственных типографий в самой Англии пруд пруди? Договор датировался февралём 1872 года. Но ведь как раз в этом году, как знал Филлимор, Батлер-отец совершил на итальянской шхуне 'Ломбардия' свое первое путешествие из Нью-Йорка в Лондон! Исследователь тотчас присовокупил этот договор к своему личному архиву и принялся копаться дальше. А дальше он наткнулся на такое, что ему не смогло бы тогда присниться и в самом счастливом сне!
Глава 4. Филателия
…Собираясь распрощаться с пыльным муниципальным архивом навсегда, Филлимор вдруг копнул гору макулатуры, рассованной по отделениям соседней полки, и к его ногам упал древний бланк телеграммы, адресованной какому-то банкиру. Телеграмма была отправлена с лондонской фондовой биржи 16 июля 1872 года, и была заклеена зелеными одношиллинговыми марками, про историю с которыми может слышал не всякий, но каждый, считающий себя филателистом, должен знать обязательно.
В 1897 году некий англичанин — торговец марками Саймон Филлипс, случайно обнаружил, что отклеенная им с бланка телеграммы лондонской фондовой биржи марка не имеет водяного знака. Он сообщил об этом куда следует, и в результате обнаружилось, что большинство марок, найденных филателистом на телеграммах, посланных с этой биржи в 1872-73 годах, тоже фальшивые. Лондонским почтамтом были обнародованы неприглядные факты. Оказывается, некий клерк почтового отделения, обслуживавшего биржу, наклеивал на поступающие к нему в окошко телеграммы не марки, предоставленные государственной типографией, а продукцию, отпечатанную в каком-то подпольном заведении. Фальшивые марки отличались очень высоким качеством, и их вообще нельзя было бы отличить от оригиналов, если бы мошенники не проигнорировали водяной знак, наличие которого на всех английских почтовых марках того времени (в отличие от нынешнего) было обязательным.
Впрочем, 'умельцы' прекрасно знали, где именно им нужно сбывать свой 'товар'. С биржи обычно каждый день отправлялось во все концы света совершенно невообразимое количество телеграмм, и потому никому и в голову не могло прийти проверить наклеиваемые на бланки марки. Так продолжалось до тех пор, пока шиллинговые марки не вышли из обращения в 1873 году, но по подсчетам специалистов, ловкие мошенники успели положить в свой карман не менее 50 тысяч фунтов стерлингов, а это автоматически показывает, что было продано никак не менее миллиона подделок. Впрочем, марки эти продолжают обнаруживаться и сейчас, потому сумму ущерба можно удвоить, утроить, а то и удесятерить. Так как преступление это раскрылось только через четверть века после того, как было совершено, то виновные никакого наказания не понесли, они даже не были выявлены, а их мастерская так и не была найдена.
Филлимор не был истинным филателистом, он никогда не коллекционировал почтовые марки, но в тот момент, по его собственному признанию, почувствовал себя так, словно откопал самую ценную марку на свете. Он немедленно возобновил розыски, и скоро выяснил, что банкир, которому была адресована телеграмма с фальшивыми марками, некоторое время был кредитором типографии Батлера!
Дальше было проще, хотя не совсем понятно было, что делал в американском архиве бланк телеграммы с английского почтамта: телеграмма — это не письмо, а бланк — не конверт. Похоже, что кто-то его привез в Америку намеренно, но с этим англичанин решил разобраться позже, по приезде домой. У него появилась новая нить, и он понял, куда именно ему теперь следовало направиться. Его ждала Италия.
Глава 5. Адриано Лючеццо
