— Меня зовут Арчер. Я частный детектив.
— Что вам надо?
— Лорел.
Он опять накинулся на мать, словно она была источником всех бед в его искореженной жизни.
— Это твои штучки, старая идиотка?
Она опустила голову, словно давно привыкла к подобным эпитетам.
— Не надо так говорить, Гарольд. Я твоя мать.
— Вот и веди себя как мать.
Я положил руку ему на грудь — его сердце неистово колотилось — и слегка толкнул назад, в комнату. Он сел на краешек кровати.
— Нам с Гарольдом надо поговорить, миссис Шерри. Вам будет легче при этом не присутствовать. Легче всем нам.
Она посмотрела на Гарольда, в ее взгляде была невыносимая утрата — и пошла к двери.
— Пока вы не ушли, — остановил я ее. — Где деньги?
— Я спрятала их в шкаф, — сказала она испуганно. — Но я не собиралась ими пользоваться. Принести?
— Пусть пока полежат, — сказал я. — Будет чем с ними поторговаться.
Она посмотрела на меня с недоумением. Она явно утратила способность понимать, что происходит. Гарольд смотрел то на меня, то на нее, словно зритель, наблюдающий за игрой в пинг-понг, где он поставил на того, кто проигрывает.
— Это мои деньги, — сказал он. — Я заработал их тяжелым трудом.
— Да, ты потрудился на славу, Гарольд, — сказал я. — Учитывая твои доходы, я бы подыскал тебе хорошего консультанта, чтобы разумно распорядиться деньгами.
— И сколько мне это будет стоить?
— Нисколько. У меня уже есть клиент. Том Рассо. Но то, что ты сделал с его женой, может стоить тебе свободы — до конца жизни.
Он испуганно посмотрел на меня.
— Ничего я не делал. Я даже не видел ее на этой неделе.
— Это правда, — вставила его мать. — Мне он сказал то же самое.
— Я понял вас, миссис Шерри. Но теперь мне хотелось бы поговорить с вашим сыном. Полиция здесь будет с минуты на минуту. И первым делом они спросят, где Лорел. Если Гарольд удовлетворит их любопытство, они, вероятно, согласятся закрыть глаза на многое другое.
— Я не знаю, где Лорел. Скажи ему, мама.
— Это верно, — она встала как преграда между ним и мной. — Он ни за что не обидел бы Лорел. Он ее всегда обожал.
— Да, я всегда ее обожал.
Я понял, что происходит. Мать и сын повторяли диалог, которому было уже пятнадцать лет от роду и который обрел мощь и неправдоподобие мифа. А мне в этой пьесе выпала роль жестокого отца, который ушел жить к другой женщине, но время от времени представал перед ними.
Глава 40
Мне хотелось повернуться и уйти. Вместо этого я сказал миссис Шерри твердым и строгим голосом:
— Оставьте нас одних на несколько минут. И позвоните доктору Лангсдейлу.
Она была так ошеломлена, что без звука подчинилась. Я захлопнул за ней дверь. Гарольд сказал:
— Не надо так горячиться. Мать не привыкла к подобному обращению.
Я только рассмеялся ему в лицо. Мне хотелось хорошенько ему врезать. Но приходилось проводить черту между тем, что мог он себе позволить, и тем, что можно было мне. Я сказал:
— Так где она, Гарольд?
— О ком мы говорим? — спросил он с выражением лукавой невинности на лице.
— О Лорел Рассо.
— Спросите ее отца. Он скажет.
— Не надо! Джек Леннокс в больнице Вест-Пойнта с дыркой в голове. Которую, кстати, проделал ты.
— Он выстрелил первым. Я оборонялся.
— Вымогатели не имеют права на самооборону. Если Джек Леннокс умрет, тебе не позавидуешь. Твое положение и так из рук вон плохо. Если бы ты был тем, кем себя считаешь — человеком хотя бы с двумя извилинами, ты бы начал выбираться из этой ямы.
Его взгляд, взволнованный и испуганный, блуждал по комнате. Комната была, похоже, такой же, как и в годы его юности. На стенах вымпелы, полинявшие, как и его юношеские мечты. В углу шкаф с книгами — классика для юношества. Они все еще надеялись, что хозяин обратит на них внимание.
Гарольд попытался заговорить, облизал пересохшие губы и сделал еще одну попытку.
— Если я похитил Лорел, то примерно как в прошлый раз.
— Ты хочешь сказать, что она с тобой и теперь заодно?
Он покачал растрепанной головой.
— Я ее вообще не видел.
— Почему же ее отец выложил тебе сто тысяч?
— Это наше дело.
— Теперь уже нет.
— Ну ладно, — сказал он после паузы. — Это плата за взаимопонимание.
— То есть?
— За то, чтобы я помалкивал. Если и вы готовы помалкивать, можем поделить их пополам.
В его глазах вдруг загорелась надежда. Он так наклонился ко мне, что чуть было не свалился с кровати. Я успел остановить его, подставив руку.
— Что же ты разузнал про Джека?
— Много чего. Если бы не денежки его семьи, сидеть бы ему за решеткой в портсмутской тюрьме.
— За то, что он совершил во время войны?
— Ну да. Он ранил человека в голову и поджег корабль. Но когда у тебя такие деньги, как у Ленноксов, можно замять любое преступление.
— Откуда тебе это известно?
— Мне рассказал человек, которого он тогда ранил.
— Нельсон Бэгли?
Он изумленно уставился на меня. Как и многие неглупые, но замкнутые в себе люди, он не верил, что то, о чем знает он, могут знать и другие.
Это открытие рассердило и озадачило его.
Он сказал:
— Если вам все известно, не буду зря утомлять вас.
— Напротив, мне очень интересно. Ты, значит, проделал маленькое расследование?
— Да. Думаете, только вы это можете?
— Как ты вышел на Нельсона Бэгли?
— Я занялся семейством Ленноксов. От одной моей знакомой я узнал про убийство, случившееся весной сорок пятого. Погибла ее тетка. Самое любопытное заключалось в том, что эта тетка была подругой великолепного капитана Сомервилла, который женился на Элизабет Леннокс. Я поднял газетные архивы и выяснил, что главным подозреваемым в убийстве был Нельсон Бэгли. Его так и не привлекли к ответственности — вроде бы потому, что он лишился рассудка. Но были на то и другие причины.
— Какие же?
— Люди типа Ленноксов владеют всем — в том числе и судами. И они следят, чтобы никто из своих не пострадал.
Мне это показалось сомнительным, о чем я ему и сообщил. Гарольд ударил кулаком по воздуху:
— Говорю вам, что это так! Старик Леннокс был готов на все, чтобы вызволить своего сыночка Джека
