миле от нас, был принят короткий сигнал: «Вступил в контакт. Атакую». Почти одновременно раздался взрыв чудовищной силы. «Морн» буквально развалился на части. Через несколько секунд от него ничего не осталось, кроме нескольких плавающих обломков.
Все, кто находился на мостике «Бикертон», пришли в ужас. Они сразу же подумали о своих друзьях с «Морн». Но время не ждало. Необходимо было принять срочные меры, так как, продолжая идти прежним курсом, корабль мог попасть под удар остальных торпед залпа подводной лодки. Выйдя из опасного района, мы должны были возвратиться с другого направления и уничтожить лодку. Тотчас же кораблям были переданы соответствующие сигналы. Ведя поиск, мы прошли мимо обломков «Морн» и увидели спасшихся людей, которые цеплялись за них. В этот момент было бы сумасшествием застопорить ход, чтобы подобрать людей. Каждый корабль явился бы тогда неподвижной целью. Нам пришлось подавить в себе жалость.
В течение нескольких часов мы вели поиск лодки, но асдик не улавливал эха. Вскоре «Эйлмер» подобрал спасшихся с «Морн» и доставил их в Плимут. Что же касается подводной лодки, то мы так и не отыскали ее следов.
Я знал, что теплая спокойная вода затрудняет работу гидроакустической установки, но, тем не менее, очень сожалел, что нам так и не удалось отомстить противнику за гибель «Морн». Позже у спасшихся мы узнали, что «Морн» стал жертвой акустической торпеды. Команда «Морн» видела ее, когда она медленно проходила вдоль борта корабля, а затем неожиданно повернула и ударила его в борт в районе носового артиллерийского погреба. В этой истории особенно досадным было то, что группа шла ходом, при котором наводящее устройство акустических торпед не срабатывало. Однако как раз в тот момент, когда торпеда, не нащупав корабля, уже проходила мимо, Холланд установил контакт и начал увеличивать ход для выхода в атаку. Усилившийся шум винтов, вызванный тем, что корабль увеличил скорость, вероятно, и привлек торпеду.
Эта трагедия заставила меня понять, почему усовершенствованные немецкие подводные лодки позволяли противнику уравнивать шансы между охотником и дичью. Пока не существует эффективного средства противодействия акустической торпеде, даже искусно управляемый корабль не имеет преимуществ перед подводной лодкой. В следующий выход нам приказали занять район между полуостровом, на котором расположен Шербур, и Портлендом. У нас появилась надежда, что со сменой района удача вернется к. нам. И действительно, вскоре нам представился случай отомстить за «Морн».
К этому времени немецкие лодки, наконец, начали проявлять некоторую активность. Они стали появляться в проливе, так как пытались прорваться к флоту вторжения. Добиться этого им не удалось. Две ив них были потоплены: одна у Лизарда эскортной группой Ренни Милка, а другая — группой под командованием Гуиннера. Мы чувствовали, что через некоторое время должны будем заняться серьезным делом. И вскоре такая возможность нам представилась. Однако на первом этапе это не было результатом непосредственного столкновения с противником.
Гидролокатор обнаруживал огромное количество целей, каждую из которых приходилось внимательно исследовать. Следовало в каждом случае определять, была ли это подводная лодка, лежащая на грунте, или затонувший корабль, или остроконечная скала, торчащая со дна моря.
Более тысячи лет пролив Ла-Манш является большой морской дорогой. С течением времени здесь потонули сотни судов — в результате непогоды, навигационных аварий или встречи с противником. Когда корабль проходил над этими судами, асдик отмечал каждое из них характерным эхо, которое заставляло меня бросаться из каюты на мостик.
Если опытный гидроакустик имеет время для классификации эха, он может с достаточной степенью достоверности отличить ложный контакт от движущейся подводной лодки. Но в мелководных районах подводная лодка иногда может лечь на грунт. В таких случаях ее можно спутать с корпусом затонувшего корабля, поскольку гидроакустическая аппаратура позволяет установить лишь факт нахождения объекта на грунте.
Специальная гидроакустическая аппаратура, которая могла графически изображать форму объекта, отражавшего посылку, в то время находилась еще в экспериментальной стадии, и наши корабли не были снабжены ею. Иногда при прохождении над объектом очертания его формы удавалось получить путем записи глубин на рекордере эхолота. Но было очень трудно пройти точно над объектом, когда корабль находился на сильном течении, которое характерно для пролива Ла-Манш.
Некоторое представление о размерах объекта может дать дуговая величина угла, в пределах которого принимается эхо, так как по углу и дистанции путем простого тригонометрического расчета можно определить длину объекта. Если объект слишком велик и по своим размерам не может быть подводной лодкой, на него не следует обращать внимания. Необходимо только сделать отметку на карте, чтобы запомнить его место.
Но вначале одну и ту же цель все равно исследовали много раз, так как точность определения места в этих водах вне видимости береговых ориентиров была возможна лишь в пределах сотен метров. Между тем, чтобы не сомневаться, что полученный контакт установлен с уже известным подводным объектом, точность кораблевождения должна быть в пределах нескольких метров. В скором времени мы получили морской вариант радионавигационного прибора, предназначенного для авиации, известного под названием «Джи», который позволял определять место с необходимой точностью. С этого времени количество атакованных ложных целей или контактов, на исследование которых попусту тратилось время, сильно сократилось.
Но даже после этого редко бывало, чтобы в течение суток хотя бы один час прошел без необходимости застопорить ход, исследовать контакт и произвести атаку по ложной цели из-за возникших сомнений. Иногда приходилось ждать, пока другой поисковый корабль проделает точно такую же процедуру. Некоторые затонувшие суда, по-видимому, подвергались атаке сотнями глубинных бомб, и нередко после атаки» на поверхности воды плавали обломки или мазут, говорившие о том, что «лебедь», которого мы надеялись поймать, был всего-навсего «гусем»:
Помимо расстройства, которое вызывали подобные случаи, непрерывные вызовы на мостик днем и ночью сильно изматывали командиров кораблей и офицеров противолодочной обороны. Однако у нас были и «развлечения». Южная оконечность одного из районов патрулирования примыкала к берегу о. Олдерней, на котором долгое время после освобождения большей части Франции находился немецкий гарнизон, обслуживавший не сколько дальнобойных тяжелых орудий. Мы не имели времени очистить остров от немцев, и каждый раз, когда мы приближались к нему, дальнобойные орудия открывали огонь по одному из патрульных кораблей.
Говорил», что немецкие артиллеристы могут определять дистанцию до нас с помощью аппаратуры, которая реагирует на тепло, излучаемое корабельными трубами. Трудно сказать, было ли так на самом деле, но, тем не менее, огонь немцев отличался меткостью, и если бы они могли давать залпы из нескольких орудий одновременно, они наверняка поразили бы нас. Но возможности попадания из одиночного орудия в движущийся корабль были незначительными, и мы не особенно тревожились, хотя и не задерживались в секторе огня.
Однажды на палубу «Бикертон» сел почтовый голубь, и когда мы увидели, что к нему прикреплено сообщение от французского движения Сопротивления, содержащее подробные сведения о расположении немецкого штаба и просьбу нанести по нему удар с воздуха, мы почувствовали себя участниками настоящей «шпионской» истории. Один из кораблей нашей группы тотчас же был отправлен полным ходом в Портленд с этим сообщением, но я никогда не слышал, был ли нанесен удар по немецкому штабу.
Но самым интересным был, по-видимому, следующий случай. Однажды в районе, свободном от надводных кораблей, в условиях густого тумана «Китс» установил радиолокационный контакт и начал преследование. По радиотелефону мы получали подробный отчет об охоте, закончившийся криком «Вижу подводную лодку!», за которым почти немедленно последовала поправка, говорившая о том, что цель оказалась десантным ботом.
Этим десантным ботом командовал очень молодой офицер, который заблудился в тумане. По- видимому, он не имел карт. «Китс» дал ему курс к месту назначения, и он отправился в путь. Что же касается командира «Китс», то он был страшно расстроен. В дальнейшем «Китс» предстояло сыграть главную роль в потоплении двух немецких подводных лодок.
Как я уже сказал, постоянные «фальшивые тревоги и контакты» сильно изматывали нас. Это привело к тому, что мы стали менее тщательно исследовать контакты, предполагая, что все они ложные, и однажды из-за этой привычки мы чуть было не упустили противника.
