Грустный список – печальное свидетельство того, что человек ходит за покупками только для себя. Не так давно, размышляла я, я тоже была такой. Но хочу ли я к этому возвращаться? Вот вопрос.
Мне не нужно принимать немедленные решения самостоятельно – у мамы на все есть ответ. Она ворвалась в палату примерно через полчаса после ухода Макса. Не прошло и десяти минут, как она задернула занавеску вокруг моей койки и разрыдалась.
– Ты должна встать на ноги, – сказала она, хватая меня за руку, лежавшую поверх одеяла. – Ты мне нужна, Ли.
Это было совершенно не логично. Это ведь я лежу в больнице, и я же ей нужна?
– Из-за папы? – нервно спросила я. – Он снова тебя огорчил?
– Да нет, что ты, – отмахнулась она. – Как только я его увидела, то поняла, что… как сейчас говорят? Он меня больше не колышет. Самое смешное, что он хочет, чтобы я к нему вернулась. Потому и пригласил на обед. Похоже, Жозиан оказалась слишком требовательной, и он считает, что не уживется с ней. Что ж, не повезло ему! – Мама сжала мою руку для пущей выразительности, и я взвизгнула от боли. – Нет, дорогая, – продолжала она. – Мне надо, чтобы ты вернулась домой как можно скорее, потому что я стала зависеть от тебя. Так ужасно, когда тебя нет рядом. Мне нужно, чтобы ты утешала меня.
Она легкомысленно хихикнула, будто говоря: «Только послушай, какую чушь я несу!»
– Мама, – воскликнула я, вдруг почувствовав себя усталой, как никогда, – А как же папа? Куда он поедет? – Мне было стыдно. Я была так занята мамой, что о нем практически не думала. Не хотела я размышлять и над тем, как мама отнесется к тому, что я с ним увижусь.
– Куда он поедет? – Похоже, мой вопрос поставил ее в тупик. – Туда, куда он уже уехал, – произнесла она очень деловито. – Обратно во Францию. Да, пока не забыла, он просил тебя перезвонить. Он надеется, что скоро ты приедешь и побудешь с ним немного.
Я ждала, что мама поднимет эту мысль на смех, но она удивила меня.
– Знаешь, ты должна поехать, Ли. И Томми возьми. Возможно, Эд больше и не часть моей жизни, но он твой отец. Езжай к нему, хорошо? Обещай мне.
Я кивнула. Меня тронуло, что она не держит на него зла.
– А как же ты? Где ты будешь жить? – У меня внутри все оборвалось: я знала, каков будет ответ.
– Ну, я останусь здесь, с тобой, конечно. Я виделась с Седьмой, и она говорит, что мы можем пожить у нее на Элджин-кресчент, пока не вернемся в наш дом. Я не собираюсь туда переезжать, пока ты не выйдешь из больницы, мне будет неуютно, но ты должна признать, что это прекрасный выход из положения. Ей нужна компания, да и мы будем прямо за углом от Бленхейм-кресчент. Я смогу следить за ремонтом, но поверь, прежде чем наш дом снова станет пригодным для жилья, пройдет немало времени. Здорово, да?
– Что именно?
– Ну, кто бы мог подумать, что мы найдем идеальный способ сделать весь ремонт одним махом. Спалить дом и получить страховку. Денег хватит на все. Можно смотреть на это и так.
– Я собираюсь нанять Сонни, – она искоса взглянула на меня. – Блестящая мысль, правда?
– Он звонил тебе? – спросила я, не ответив на вопрос. По-моему, это ужасная мысль, особенно учитывая явную мамину потребность в его присутствии.
Она покачала головой.
– Нет, не звонил, но это неважно. Он самый подходящий человек для этой работы, – мама энергично закивала, словно старалась убедить меня, что ее слова – сущая правда. – О, я знаю, о чем ты думаешь. Мол, мы не хотим, чтобы ремонт делал ненадежный пьяница. – Я не думала ничего подобного, но пусть будет так. – Ты же не знаешь, что все люди, с которыми он делал нам ремонт, – члены Общества анонимных алкоголиков. Все. Это компания независимых подрядчиков, проходящих стадию выздоровления, и у каждого своя специализация. Кажется, электрика называют… «Высоковольтным», что ли. Но, разумеется, если ты считаешь, что это неудачная идея…
– Мам, это твой дом, – сказала я.
Со стороны Сельмы было очень любезно пригласить нас с мамой к себе, пока восстанавливают наш дом. Так удобно жить прямо за углом. Мы могли бегать туда-сюда, проверять, как идут дела у строителей, и забирать нужные вещи – то, что от них осталось. Когда я увидела ущерб, то чуть снова не упала в обморок. Сбоку крыши зияла черная дыра, верхняя часть дома покрылась слоем сажи, а вместо окон были обуглившиеся провалы. Мой компьютер, очевидно, перегрелся и вряд ли заработает. Сельма позаботилась и об этом.
В день, когда меня выписали из больницы, она преподнесла мне новый первоклассный ноутбук.
К счастью, моя спальня не сильно пострадала, не считая того, что все в ней покрылось сажей. Но кассеты Сельмы уцелели. Как только я обоснуюсь на Элджин-кресчент, мы приступим к работе над ними, когда она будет приезжать из Манчестера.
Раньше у Сельмы я никогда не поднималась выше первого этажа, и верхние этажи оказались настоящим сюрпризом. Спальня Сельмы и примыкающая к ней ванная занимали весь второй этаж. Недавно она переделала их в голом современном стиле. В спальне стояла только огромная кованая железная кровать на четырех столбиках и два строгих прикроватных столика из стекла; все остальное было спрятано во встроенном шкафу. Я бы, наверное, почувствовала, что сплю в клетке, но если именно это ее привлекало – пожалуйста. Этажом выше мама словно попала в рай. Такая же кровать была задрапирована сочным ситцем и завалена горами подушек. Перед тем как лечь в постель, их придется убирать не меньше получаса. А когда она увидела мраморную ванную, то подпрыгнула. Я тоже подпрыгнула, но при виде джакузи, а не мрамора. Джакузи – лучшее лекарство для ноющих плеч автора-«призрака». Если Сонни Кросс сможет установить такую на Бленхейм-кресчент, тогда я не против, пусть работает.
Сельма показала мне последний этаж.
– Вы сможете работать наверху в тишине и спокойствии, – сказала она, и я пробежала последний короткий лестничный пролет, в предвкушении сжимая ноутбук. С одной стороны лестничной площадки, под карнизом, оказалась маленькая спальня, скудно обставленная, но идеальная для меня, и ванная. С другой стороны была закрытая дверь. Видимо, там я и буду работать.
