– Я о ней никогда и не слышала. Хикару сказал, что она выведена из пустынных растений, которые вырастают после бури.
– Да. Она неоценима в борьбе с эрозиями.
– Ну, мы и разбросали здесь несколько килограмм, и – вуаля! У вас их целая тонна… а зачем звездолет перевозит семена травы?
– У нас ее около пятидесяти тонн, если я правильно помню. Террафомированные планеты иногда используют ее – скажем, после наводнения или извержения вулкана. Спрос на нее не так уж высок, но, если уж она понадобилась, то ее надо много и быстро.
– Мы втянули вместе с грунтом здоровый камень и позаимствовали эти деревья из дендрария. – Линди улыбнулась. – Афине они очень понра
– вились. Только… она по-прежнему не может летать. Джим, а можно изменить гравитацию?
– А разве потолок не слишком низкий?
– Ну, не лучшие условия. Конечно, я предпочла бы девяносто девять процентов земного окружения с одной десятой гравитации Земли. Джим, что бы мы ни делали, она, возможно, так и не сможет оторваться от земли. Скорее всего, она сможет перелететь на несколько шагов. Но она, может,
– Тогда минутку, я узнаю у главного инженера. – Он связался с Инженерным и задал мистеру Скотту вопрос.
– Одна десятая гравитации, на палубе шаттлов? Н’знаю, капитан Кирк, эт’ было бы сложновато. Конструктивные напряжения…
– Мистер Скотт, конструкция «Энтерпрайза» должна выдерживать серьезные нагрузки – если только техосмотрами корабля не пренебрегали. Не это ли вы мне пытаетесь сказать?
– «Пренебрегали»! Прошу прощения капитана!…
– Так да или нет, мистер Скотт?
– Ни, капитан, осмотрами корабля не прен’брегали. И да, капитан, сменить гравитацию – эт’ возможно.
– Когда?
– Через несколько часов, капитан.
– Очень хорошо. Держите мисс Лукариэн в курсе, чтобы она смогла быть здесь, когда вы измените гравитацию.
– Есть, капитан. Джим прервал связь.
– Джим, спасибо, – сказала Линди. – Только я боюсь, что мистер Скотт не очень-то счастлив этим заниматься…
Джим пожал плечами.
– Это не твоя забота. Он просто не привык, чтобы его капитаном был «неопытный новичок». Кстати, на вечернее представление остались только стоячие места.
– Ну? Уже? – Издав триумфальное восклицание, она вскинула сжатые в кулаки руки и крутанулась вокруг своей оси.
– В любой момент может начаться спекуляция билетами, – усмехнулся Джим. – Может, следует побороться с ней, назначив еще несколько представлений?
– Вам нужен театр побольше. – Она рассмеялась. – Да что ты, конечно, мы можем дать еще представления! Я же уже тебе говорила, мы привыкли выступать по два раза на дню. А потом, актер ничто так не любит, как когда его не отпускают со сцены.
– Это хорошо. Это я объявлю в корабельных новостях.
Линди свистнула и Афина подрысила к ней.
– Джим, ты умеешь ездить верхом?
– Конечно. Парень с фермы в Айове, все дела.
– Хочешь прокатиться на Афине?
Джим не сидел верхом с того последнего лета, что он провел на ферме.
Винона держала небольшой табун ширских лошадей, – часть проекта охраны тех видов домашних животных, что были под угрозой исчезновения. Джим и Сэм изъездили на Землетрясении и Цунами всю округу, плавая на них в озерах и даже рыбача с них. На широкой спине крепкой ширской лошади было так хорошо устроиться жарким, ленивым днем. Серые пятнистые лошади стояли по грудь в испещренной солнечными пятнами воде и дремали, медленно помахивая хвостами и разбрызгивая ими воду.
Джим согнул руку, исцарапанную котом. Пока что с животными мне на этом корабле не везло, подумал он.
– Да, – сказал он. – Я хочу на ней прокатиться.
– Давая, я тебя подсажу. – Потом садись так, чтобы коленями прижиматься к ее крыльям. – Она переплела пальцы там, где находилось бы стремя, если бы Афина была оседлана, и легко подбросила Джима на спину Афины.
Джим почувствовал, как мышцы экираптора напряглись под ним; он на миг подумал, что она может понести, но Линди мягко положила руку ей на спину и повела ее шагом.
У Афины был чудесный, перекатывающийся, мягкий аллюр. У Землетрясения, ширской лошади Джима, шаг был уверенный и сильный. Она была раза в три тяжелее Афины и на четыре ладони выше, – более двух метров в холке.
Крылья Афины, вместо того, чтобы мешать, помогали, как крылья спортивного седла. Джим был рад, что можно хоть на что-то опереться, потому что балансировка на Афине была не похожа ни на какую другую, на любой другой лошади, на которой он когда-либо ездил.
Афина побежала по кругу вокруг Линди. Джим, держась коленями, тронул пятками ее бока. Она прыгнула вперед, перейдя в кентер и при этом чуть не ссадив его с себя. Он ухватился за гриву. Она резко затормозила, и он чуть не перелетел через ее голову.
– Ничего-ничего, попробуй снова. Только тихонько.
Джим мягко сжал ногами бока лошади: шаг, рысь, галоп. Приноровившись
к ее аллюру, он немного расслабился.
– Ты прекрасно смотришься! – воскликнула Линди. – Родился в седле!
Его колено заныло, но это было слишком здорово, чтобы остановиться. Ладно, подумал он, почему бы не дать колену отдых?
Джим оперся руками о холку Афины. Затем поколебался, думая, – а не
собираюсь ли я свалять первейшего дурака во Вселенной?…
– Небыстро и ровно, Афина, – сказал он, более для того, чтобы успокоить себя, чем в надежде, что она его поймет.
Он толкнулся, и встал коленями на ее спину. Снова он помедлил,
приноравливаясь к покачиванию кентера. Он мог видеть белок глаза лошади; а ее уши нервно прядали. Джим нагнулся вперед, утвердился плечами на ее холке, и оттолкнулся ногами.
Он балансировал в стойке на плечах, вниз головой, и перья задевали его лицо, а Афина скакала ровно по кругу.
Джим опустился обратно. Афина перешла в рысь, затем на шаг, и остановилась.
– Фантастика! Как ты это сделал?
Джим потер плечо.
– Я не уверен был, что вспомню, как это делается. Прошло много времени с тех пор, как я это делал.
– Ты меня научишь?
– Если хочешь. – Он вдруг решил перейти к волновавшей его теме. –
Линди, можно, я тебе кое-что покажу? Кое-что, связанное с «Энтерпрайзом»?
– Конечно.
Турболифт принес их с палубы шаттлов в основной корпус корабля. Дверь дендрариума скользнула в сторону, открываясь. Они шагнули его густое, сырое тепло.
Линди удивленно вздохнула.
Это место обустроил кто-то с неплохим эстетическим вкусом, потому что, хотя растения, росшие бок о
