Сочинения

человеческое, как думают, создано по Подобию Божию; так что как Подобие то не отвращается от Отца, так и тело человека, не отвращено [лицом] от неба, подобию телам других животных, которые имеют наклонное, брюхом вниз, положение. Но, впрочем, не следует принимать это в безусловном смысле, ибо тело наше весьма во многом отличается от неба; напротив, в том Подобии, которое есть Сын, не может быть ничего несходного с Тем, Кому Оно подобно: все другое подобное отчасти и не сходно между собою; само же Подобие не заключает в себе ничего неподобного. И однако Отец есть Отец, а Сын не иное что, как — Сын: потому что как скоро говорится о Подобии Отца, хотя бы Подобие это и не имело ничего неподобного с Отцом, Отец уже не один, если имеет Подобие.

И [6] рече Бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию. Того, что сказано доселе, было бы и достаточно. Сообразно с ним слова Писания, в которых, как читаем, Бог сказал: Сотворим человека по образу нашему и по подобию выражают ту мысль, что подобие Божие, по которому сотворен человек, может быть принимаемо за само Слово Божие, т. е. единородного Сына Божия, хотя с другой стороны, человек, конечно, не представляет собою самого этого образа и подобия равного Отцу: правда, и человек есть образ Божий, как это весьма ясно показывает Апостол, говоря: муж убо не должен есть, покрывати главу, образ и слава Божия сый (1 Корнф. XI, 7); только этот, сотворенный по образу Божию, образ не равен и не совечен Тому, образом Кого он служит, да и не был равен, если бы даже и не согрешил никогда. — Но Божественные слова: сотворим человека по образу нашему и по подобию скорее должны быть принимаемы в том смысле, в котором бы изречение это понималось не в единственном, а во множественном числе, — именно так, что человек сотворен по образу не одного Отца, или одного Сына, или одного Святого Духа, а всей Троицы. А Троица такова, что Она есть един Бог; с другой стороны, и Бог един так, что Он есть Троица. В самом деле, Он не говорит Сыну: «Сотворим человека по образу Твоему», или «по образу Моему», но говорит во множественном числе: по образу нашему и по подобию; а кто же осмелится от этой множественности отделять и Святого Духа? Но так как эта множественность — не три Бога, а един Бог, то поэтому именно, надобно думать, Писание выражается дальше в единственном числе и говорит: И сотвори Бог человека, по образу Божию; так что [слова эти] не следует понимать так, как будто бы Бог Отец [сотворил человека] по образу Бога, т. е. Сына Своего: в противном случае как будет верным. сказанное: по образу нашему, если человек создан по образу одного Сына? А так как сказанное Богом: по образу нашему верно, то слова: сотвори Бог человека по образу Божию значат то же, как если бы было сказано: «по образу Своему»; чтО и есть Сама Троица.

Между тем, некоторые полагают, что о подобии [в последних словах] не упомянуто и не сказано: и сотвори Бог человека по образу своему и по подобию потому, что человек сотворен был только по образу; а подобие получит он потом в воскресении мертвых: как будто может быть какой–нибудь образ, в котором нет подобия?! Ибо если образ не совершенно подобен, то без сомнения он не есть и образ. Впрочем, чтобы не показалось, будто в этом случае мы руководимся только разумом, считаем необходимым привести авторитет Апостола Иакова, который, говоря о языке человека, замечает: тем [т. е. языком] благословляем Бога и тем кленем человеки бывшия по подобию Божию. (Иак. III, 9).

КНИГА ПЕРВАЯ

Объясняется начало книги Бытия [с 1 стиха]: В начале сотвори Бог небо и землю до стиха 5: И нарече Бог свет день, и проч.

ГЛАВА I

На что в св. писании надобно обращать внимание и что собственно означают 1 и 2 cm. Бытия.

Все Божественное писание делится на две части сообразно с тем, как это обозначил Господь, говоря, что книжник, наученный царству небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое; части эти называются двумя заветами. Но во всех свящ. книгах нужно обращать внимание на то, чтО открывается в них, как [нечто] вечное, о чем повествуется, как о прошедшем, чтО предвещается, как будущее, и чтО заповедуется или внушается, как таковое, что мы должны делать. Спрашивается теперь, принимать ли в повествовании о прошедшем все в смысле только иносказательном, или же оно должно быть утверждаемо и защищаемо в то же время и как действительно совершившееся. Ибо ни один христианин не скажет, что не следует понимать в иносказательном смысле слова Апостола, когда он говорит: Сия же вся образи прилучахуся онем (3 Корнф. X, 11), а также, когда и изречение книги Бытия: И будета два в плоть едину (II, 24) он изъясняет как тайну великую во Христа и во церковь (Ефес. V, 32).

Итак, если Писание должно быть исследуемо двояким образом, спросим, в каком значении, помимо аллегорического, сказано: В начале сотвори Бог небо и землю — в начале ли времени, или в том смысле, что они созданы прежде всего, или же в том Начале, которое есть Слово, единородный Сын Божий? И как можно представить себе, что Бог без всякой перемены в Себе творит изменяемое и временное? Что обозначается именем неба и земли — разумеется ли под словом небо и земля духовная и телесная тварь, или же только телесная, так что, надобно думать, писатель в книге [Бытия] совсем умолчал о духовной твари, и слова небо и Земля употребил с тою целью, что хотел обозначить ими всю высшую и низшую телесную тварь? Или же небом и землею названа бесформенная материя той и другой [твари], именно, с одной стороны, духовная жизнь, насколько она может быть сама в себе, не будучи обращена к Творцу, потому что обращение к Творцу сообщает ей форму и совершенство, а если не бывает она обращена к Нему, остается бесформенною; с другой — жизнь телесная, если только можно представлять ей в отвлечении от всякого телесного качества, которое является во всякой, получившей форму, материи, т. е., когда существуют уже формы тел, удобовосприемлемые для зрения, или для другого какого–либо телесного чувства?

Или, быть может, под небом надобно разуметь духовную тварь, совершенную с самого начала, как сотворена она, и всегда блаженную, а под землею — телесную материю, пока еще несовершенную; потому что земля, говорит, была невидима и неустроена, и тьма верху бездны, каковыми словами, по–видимому, обозначается бесформенность телесной субстанции.

Или же и этими последними словами обозначается бесформенность той и другой [твари] — телесной словами: земля бе невидима и неустроена, а духовной — словами: тьма верху бездны; так что, переставив слово, мы под темною бездной будем разуметь бесформенную природу жизни, если она не обращается к Творцу, от которого только одного она может получить форму, чтобы не быть бездною, и просвещаться, чтобы не быть темною? И каким образом сказано: тьма бысть верху бездны, разве что не было тогда света, который, если бы был, без сомнения был бы вверху и как бы разливался по поверхности, что и бывает в духовной твари, когда она обращена бывает к неизменному и безлесному свету, Богу?

ГЛАВА II

О стихе 3. Как сказал Бог: Да будет свет, чрез тварь ли, или чрез вечное Слово?

И как сказал Бог: Да будет свет, во времени ли или в вечности Слова? Если во времени, то конечно и изменяемым образом: как же в таком случае мы можем представлять себе