Что нас ждёт, я не знаю.
В православной тоске
Я молюсь за Израиль
На своём языке.
Сохрани ты их дело
И врагам не предай,
Богородице Дево
И святой Николай.
Да не дрогнет ограда,
Да ни газ, ни чума,
Ни иракские СКАДы
Их не тронут дома.
Защити эту землю,
Превращённую в сад.
Адонай элохейну.
Адонаи эхаад.
Крещенский романс 2007
Понятно, что зимы не будет,
Настал кирдык моей Рассеи.
Чему-то радуются люди,
А мне бы в петлю, как Хусейну.
Вот говорят, набухли почки,
Их что-то мне не попадалось.
И выросли в лесу грибочки,
Но я не Кастанеда Карлос.
Сырая каплет мгла с карнизов,
А снега нету, нету, нету
На радость дворникам- киргизам
В демаскирующих жилетах.
В метро осматривают рельсы
И отключили телефоны,
Блуждает выговор еврейский
По офисам редакционным.
Твердит о тяжести ответа
За отрицанье Холокоста,
И новый Эйхман входит в гетто,
Чтоб ямы вырыть всем по росту.
Вот пролетел могучий «Хаммер»,
Мне брюки чистые забрызгал.
О потеплении глобальном
Поведал хриплый телевизор.
Восстала на людей природа,
Как сообщил проклятый ящик.
Растет двуокись углерода,
И ежики не впали в спячку.
И скоро вся планета станет
Огромной жаркой Хиросимой,
Где только ежики в тумане
Плывут в тоске необъяснимой.
Плывут над черным бездорожьем
К Москве, сверкающей так ярко,
Где я, с похмелья, словно ежик
Не сплю, а тихо жду инфаркта.
Вот вышел ежик из тумана
Среди убогих гаражей,
Он вынул ножик из кармана,
Проси потом — «Хирург, зашей!»
Зашей мне резанную рану,
Зашей торпеду Эспераль,
Мой рот зловонный и поганый
Зашей, чтоб больше не орал.
Взываю из последних сил я -
Подайте ежикам наркоз!
Ликует враг. Молись, Россия.
Нас предал генерал Мороз.
Портвейн «Иверия»
Когда великая империя
Клонилась к пышному распаду,
Когда чуть было не похерили
Московскую Олимпиаду,
Солдаты в Азии примерили
Из цинка первые бушлаты,
Когда подверглись недоверию
Незыблемые постулаты,
