— А глядя на мужчину?
— Ни о чем.
Анекдот
Родоначальник психоанализа рассматривает сексуальность не как частный аспект человеческой жизни, а как ее основу. По Фрейду, либидо является источником всей психической энергии человека, а всякое эмоциональное удовлетворение он расценивает как сексуальное.
Ядро того, что человек называет любовью, по мнению Фрейда, составляет половая любовь, целью которой является сексуальная близость. Это влечение лежит в основе любви к самому себе, к родителям, любви к человечеству вообще, дружбы и даже привязанности к определенным предметам и идеям. Все они, как писал Фрейд, “суть проявления одних и тех же инстинктивных импульсов. В отношениях между полами они пробивают себе путь к сексуальному союзу, а в других случаях отвлекаются от этой цели или не могут достичь ее. Тем не менее, первоначальную либидиозную природу этих чувств всегда можно распознать по жажде близости и самопожертвования”. “В первую очередь сексуальность отделяется от своей слишком тесной связи с гениталиями и рассматривается как более общая телесная функция, имеющая своей целью удовольствие и только опосредованно служащая целям воспроизводства”.
Дочка говорит Фрейду:
— Пап, мне приснился сон. Приходит ко мне дядюшка Юнг и дает мне банан — зеленый, неспелый и чем-то даже противный. Не понравился мне этот банан, и я его не взяла. А потом подошел ко мне дядушка Фромм и тоже предложил банан. Но и его банан был противный, гадкий, гнилой и переспевший, и я его тоже не взяла. Но зато потом подошел ко мне ты, папочка, и дал мне банан — такой приятный, спелый и вкусный…
Фрейд смутился и говорит так неуверенно:
— А знаешь, доченька, бывают ведь и просто сны…
Анекдот
Фрейд проанализировал тончайшие нюансы психосексуальной мотивации, соотношение “чувственного” и “нежного” влечения, эротических и неэротических привязанностей и подчеркнул значение сексуальности в человеческой жизни. Секс оценивается не как развлечение или удовольствие, а как необходимое условие для нормального существования личности. Сексуальность не может быть понята без оценки всей личности, а личность — в отрыве от ее сексуальных переживаний.
Важное значение имеет идея о значении ранних детских переживаний, отношений с родителями — как непосредственной причины формирования определенного типа сексуального поведения.
На приеме у психоаналитика:
— Доктор, мне подруга не дает… Как бы ее уломать?
Психоаналитик ровным тоном:
— Расскажите о ваших сновидениях.
Три часа пациент рассказывает про свои сны, психоаналитик хорошо поставленным голосом толкует их по Фрейду.
Через три дня:
— Доктор, подруга от меня сбежала! То, что я ел лук с чесноком, она стерпела. Вытерпела и то, что на обед я ел гороховый суп. Но небритую рожу с несмытым мылом!..
Психоаналитик ровным тоном:
— Расскажите о ваших сновидениях.
Анекдот
Роль матери в формировании психики мальчика очень высока и очень часто полностью определяет его дальнейшую судьбу, создает его представления о жизни в целом, своем месте в этой жизни и образе будущей избранницы. Не случайно говорят, что каждый мужчина подсознательно ищет женщину, похожую на свою мать, и нередко находит такую. Вот почему некоторые супруги похожи друг на друга (а вовсе не потому, что с годами освместной жизни в их внешности появляются сходные черты) — жена похожа на свою свекровь в молодости, а сын, соответственно, на свою мать. Это еще более заметно, когда супруги в возрасте.
С позиций теории психоанализа, изначальное распределение ролей “младенец — мать” проецируется на всю последующую жизнь мужчины и в конечном счете определяет слабость его позиции в постоянной борьбе с женщиной за психологическое лидерство во взаимоотношениях.
Не думаю, что мы и мужчины равны. Мы выше.
Барбра Стрейзанд
В личности мужчины гораздо больше противоречий, чем в характере женщины. Женщина — более цельная натура (несмотря на то, что ее психика считается менее устойчивой). У мужчин же чередуются периоды наивысшей активности и расслабленности. С психологической и физиологических позиций это вполне закономерно — после того, как мужчина потратил много сил на достижение какой-либо цели, он должен восстановить свои силы.
Женщине же, имеющей перманентную нагрузку и более постоянный ритм, это непонятно, и она расценивает периоды его пассивности как элементарную лень (“Опять он улегся перед телевизором или уткнулся в газету!”). Дело здесь не только в том, что мужчине нужно набраться сил (даже если он ничего особенного не делает, а перекладывает на работе бумажки с места на место, что вполне успешно делают и многие женщины, не требуя после работы периодов “ничегонеделанья”), а в том, что так уж устроен мужской организм. Ну и эгоизм, конечно, имеет место быть. В этом тоже одно из противоречий мужской натуры — на работе, в кругу друзей он может считаться широкой душой, чуть ли не альтруистом, своим “в доску” парнем, который последний червонец отдаст приятелю, а с женой ведет себя как последний эгоист.
Еще один аспект противоречивости мужской натуры сложился исторически. Раньше все были верующими, и все, что происходило в жизни каждого человека, и его удачи, и его несчастья, были связаны с Всевышним: “Бог дал” или “Бог наказал”. Было на кого свалить свои неудачи (“Значит, Всевышний так хочет”), было ради чего терпеть и смиряться. Фактически человек прятался за Бога, объясняя все происходящее не собственными действиями, а желанием Всевышнего.
В середине прошлого века, когда появились атеисты и нигилисты, духовный мир многих людей пошатнулся. Возник глубокий духовный кризис, утратилась вера и психологическая основа бытия, разрушилось нравственное основание, которое служило человеку опорой при столкновении с реалиями жизни. По этому поводу Фридрих Ницше сказал: “Бог умер”. Исчезла главная фигура, на которую опирался мужчина в своей жизни, — а в то время сильный пол имел все основания называться таковым, потому что был лидером в социальной жизни и в семье, основным источником существования семьи и диктовал жене свои условия.
Теоретически, утратив веру в Бога, мужчина должен бы занять освободившееся место и принять на себя его роль — той самой главной фигуры, на которую опирались, кстати, и женщины (а не только на мужа как главу семьи). Однако сильный пол оказался к этому не готов и не смог взять на себя лидерство в духовной жизни и отвечать за организацию мира.
Мой муж не ангел. Но и не мужчина.
Д.Е.
Раньше многое можно было объяснить Божьей волей, в том числе, и неспособность самого мужчины преодолеть какие-то проблемы или прокормить семью. Теперь же, когда люди утратили веру, кто должен был взять на себя ответственность? Мужчина? Но он и сам раньше прятался “за спину” Бога и искал у него утешения. Женщина? Она исторически не была предназначена на роль лидера (матриархат и амазонки не в счет, это было слишком давно), не привыкла принимать смостоятельных решений, во всем полагаясь на мужа и Божью волю. Так кто же?
Получилось, что никто. Мужчина, потеряв веру, нашел опору в женщине, впрочем, сам того не осознавая. Опять же неосознанно, он символически поставил женщину на освободившее место. Недаром истинные мужчины говорят ”Женщина — это божество”, “Божественная женщина!”, однако женщины почему-то не говорят: “Божественный мужчина!”, - за редким исключением, например, когда желают польстить или признаться в любви — “Ты мой Бог!”.
Однако, условно поставив женщину на место Бога, мужчина не только вознес ее на пьедестал, но и
