Ему показалось, что Ийсеуль считает у него его ресницы – она уже делала так, когда они лежали в сарае.
– Поверю. С нами все время происходит что-то странное. Я поверила тебе, едва увидела... И теперь верю.
– Спасибо.
Гидеон был и вправду ей благодарен. И вправду не понимал, что происходит.
– А что будет с твоим другом? – девушка посмотрела на Фиггиса.
– Я отнесу его туда, куда мы направляемся. Там нам помогут.
Ийсеуль кивнула.
– А куда вы направляетесь?
– Сначала – в одну деревню, которая называется Гладкий Луг, а потом в Эксен.
– О, это у Великого Леса. Люди его побаиваются.
– Побаиваются?!
– Ну, наверно, правильнее было бы сказать «уважают». Он полон древних тайн. Может быть, глаза у меня странные, но я им верю.
Она кокетливо отвела взгляд, и оба рассмеялись.
– А где твой дом, Ийсеуль?
– О, это было так давно... я не знаю, что называть своим домом.
Гидеону не потребовалось пояснений.
– Тогда идем со мной. Если не знаешь, какой дом назвать домом, можешь странствовать сколько душе угодно. Ведь у тебя есть друзья.
Девушка задумалась, потом ее губы тронула печальная улыбка.
– Заманчивое предложение... – она склонилась и поцеловала Гидеона – очень быстро, очень нежно. – Но этому маленькому мальчику надо узнать, что такое настоящий дом. Ему нужны настоящие мать и отец, которые будут его любить. Я думаю, его надо отвезти туда, где он родился.
О да, и это тоже можно понять... но какое разочарование!
– А где он родился?
– В Бритлбери. Около семи дней пути отсюда... ну, может, чуть больше. Надо идти на восток. Боюсь, за семь дней мы не успеем... впрочем, торопиться некуда.
В этот миг вдали послышался перестук копыт. Что за волшебство! Впрочем... скорее всего, лошади просто испугались огня и в ужасе скакали куда глаза глядят, пока не выбились из сил.
– Не за семь дней, а раньше, – Гидеон подмигнул Ийсеули. – Помоги мне их поймать.
– Не торопись, – предупредила девушка. – Они еще не успокоились.
Почему-то Гидеон знал, что не напугает лошадей. С чего он это взял? Непонятно, но лошади остановились, едва он окликнул их. Мягко, ласково разговаривая со скакунами, мальчик подходил все ближе. Таким же даром обладала и его мать, но юный странник об этом не знал. Еще немного – и он уже стоял рядом, а лошади, кажется, были этому очень рады и спокойно щипали траву.
– Седел нет, – сказал Гидеон, – Ничего?
– Я с детства езжу верхом без седла и уздечки. Думаю, еще не разучилась.
Оставив девушку с лошадьми, Гидеон вернулся к Фиггису, присел рядом с ним на корточки и принялся обследовать его карманы. Когда он выпрямился, вид у него был весьма довольный.
– Держи, – он протянул Ийсеули тяжелый кошель.
Она заглянула внутрь и вытащила несколько монет.
– Нет, Гидеон. Для меня это целое состояние.
– Поверь: Фиггис хотел, чтобы ты взяла деньги и спокойно вернулась домой со своим братишкой. На два седла хватит?
– А ты будто не знаешь? – кажется, она впервые не могла поверить собственным глазам. – Гидеон, на эти деньги можно жить от новолуния до новолуния и не знать горя! На них можно купить десяток седел... и несколько лошадей в придачу!
– Я рад. Вы это заслужили, – он подбросил в воздух золотую монету. – А нам хватит и этого. Обещай, что будешь ночевать только на постоялых дворах и не станешь морить себя голодом. Когда доберешься домой, лошадей можешь продать, если захочешь. Только будь осторожна.
– У меня просто нет слов.
– Не надо ничего говорить. Жаль, что ты не можешь поехать со мной, но я тебя понимаю.
– Мне тоже жаль.
Ийсеуль вздохнула, и тогда Гидеон поцеловал ее. Он впервые по-настоящему поцеловал девушку. Это было потрясающе... жаль, что только один раз.
– Ты уверена, что мы должны расстаться? – спросил он, когда они оба, наконец, смогли говорить.
