смерть, если решит, что это спасет Тора.
И Тор решился.
Он не допустит гибели Клута. Он не допустит, чтобы победа досталась страшилищу, одурманенному ядовитым снадобьем, женщине без чести и совести и одноглазому морскому разбойнику. Он вспомнил, как они с Элиссой были детьми, и она учила его превращать стыд в силу, жалость к самому себе – в стремление к цели, а страх – в ярость. Это было давно, но сейчас он сможет найти в себе смелость, которая ему так нужна.
Тор ушел в себя, призвал Цвета, и они тут же откликнулись на его зов, взметнувшись, как пламя. Теперь Клут, казалось, был где-то далеко-далеко. Зато Тор почувствовал связь с собственным телом, которое лежало в лесу под охраной Солианы и Арабеллы. Чтобы найти его, не нужно было искать дорогу по звездам. У него осталось всего несколько часов. Несколько часов – и его тело умрет, и тогда конец и Клуту, и Триединству. Тора охватил гнев, и Цвета забушевали с той же яростью.
«Верь в себя».
Кто это сказал? Тор не знал, но мысленно повторил эти слова. Верь в себя.
И прыгнул.
«Счастливого пути, дружище, – крикнул Клут – ему, похоже, никогда не изменяла смелость. Между их разумами уже установилась связь. – Не забывай меня».
«Я тебя люблю, Клут», – прошептал Тор.
«Знаю».
Связь оборвалась. Тор продолжал путь в одиночестве. Он чувствовал только одно: он двигается быстро. Вокруг была пустота, и он летел сквозь нее. А где же Цвета? Может быть, это они сияют у него за спиной? Или он сам стал Цветами? Быстрее, быстрее... И никаких звуков.
Сколько времени он летел, прежде чем это произошло?
Оплеуха леденящего холода. Движение замедлилось. Тор растерялся. Что такое? Где-то глубоко зашевелилось дурное предчувствие... и тут же почувствовал: что бы ни подбиралось к нему, нельзя допустить, чтобы оно дотянулось до него из глубины своего убежища.
«Лети дальше!» – вопили какие-то голоса. Неистово, настойчиво.
Тору показалось, что он узнал их, но вскоре голоса стихли, и остался только страх.
Затем зазвучал другой голос. Холодный, неприветливый... От него так и веяло холодом.
«А-а... значит, это и есть Тор», – сказал ледяной голос.
«Кто ты?»
Тор весь дрожал – то ли от страха, то ли от холода.
«Я – это я».
Беспредельный ужас охватил Тора. Он больше не двигался. Он умирал каждое мгновенье, которое проходило здесь, и чувствовал себя так, словно его посадили на кол или пронзили копьем.
«Орлак?»
Голос рассмеялся. В этом смехе не было теплоты, но его обладатель явно веселился.
«Я не Орлак, хотя он меня интересует, как и тебя».
«Где он?»
Прежде чем Тор услышал ответ, раздался другой голос. В нем звенела холодная ярость, и от него раскалывалась голова.
«Отойди от него!» – произнесла Лисе.
Первый голос рассмеялся.
«Он просто пролетал мимо. А мне одиноко».
«Вперед, быстрее! – теперь Лисе обращалась к Тору. – Время – твой враг».
Тор заставил себя выйти из оцепенения. Вскоре он снова мчался сквозь пустоту. Воспоминание о том зловещем ледяном голосе все еще тревожило его, но скоро зазвучали другие голоса – дружеские, приветливые. Они пели, встречая Тора.
Это были Небесные Огни. Они казались отзвуком его собственных Цветов. Вот они летят навстречу, кружат рядом с ним, молят не отставать... И Тор повиновался.
Толчок был таким внезапным и таким мощным, словно Тор врезался сам в себя. Если разобраться, так оно и было. Тора подбросило, он услышал возглас Арабеллы, но не мог открыть глаз. Даже сделать вдох оказалось почти невозможно. Неужели он снова в собственном теле? Нет, все как-то неправильно. Надо дышать, дышать...
«Ты нас напугал», – раздалось у него в голове ворчание Солианы.
Тор попытался сесть. Арабелла поспешила помочь ему и заключила юношу в объятья.
– Я же предупреждала тебя, Тор: не рискуй.
Отшельница смахнула слезы и стремительно исчезла в тумане... Нет, это туман у него в глазах. Еще немного – и картина снова стала четкой. Небесные Огни потускнели, опали, осталось только мягкое белесое сияние.
Дармуд Корил стоял рядом.
