побрел назад через весь город и подошел к дому с переулка. Войдя через черный ход, он увидел на кухне Порцию, с ней был маленький мальчик.
– Ну да, сэр, мистер Блаунт, – покачала головой Порция, – я знаю, ближе вас у мистера Сингера не было друга, и не мне вам говорить, как отец его почитал. Но мы сегодня отвезли отца в деревню, и не знаю почему, а только я думаю, что мне лучше не говорить вам, где он сейчас. Вы уж меня извините, но я вам скажу начистоту, не кривя душой…
– Для чего же вам кривить душой? – сказал Джейк. – Но почему?
– После того как вы к нам приходили, отец так разболелся, что мы даже испугались, не помрет ли он вообще. Долго его выхаживали, прежде чем он смог опять сидеть. Теперь он, слава богу, поправляется. Там, где он сейчас, он, даст бог, окрепнет. Право, не знаю, поймете вы или нет, но у отца большое зло на белых, и его очень легко расстроить. Да и, кроме всего, извините за нахальство, чего вам вообще от него нужно?
– Ничего, – сказал Джейк. – Ничего, что вы могли бы понять.
– У нас, цветных, такое же сердце, как и у других людей. И я буду стоять на том, что сказала вам, мистер Блаунт. Отец мой – просто старый, больной негр, у него и так хватает горя. Нам надо его беречь. А он вовсе и не жаждет вас видеть, я знаю.
Выйдя снова на улицу, он заметил, что тучи зловеще побагровели. Застойный воздух дышал грозой. В нем, казалось, отсвечивала пронзительная зелень деревьев, окаймлявших улицу, и над мостовой стояло странное, зеленоватое марево. Все было так недвижно и беззвучно, что Джейк приостановился, шумно втянул воздух и огляделся вокруг. Потом, схватив чемодан под мышку, он пустился бегом к парусиновым маркизам на Главной улице. И все равно не поспел. Раздался одинокий лязг грома, и тут же похолодало. На мостовой зашипели большие серебряные капли дождя. Блаунта ослепил низвергнувшийся на него поток. Когда он добрался до «Кафе „Нью-Йорк“», мокрая одежда будто съежилась и прилипла к его телу, а в ботинках хлюпала вода.
Бренной отодвинул газету и уперся локтями в стойку.
– Странное дело, ей-богу! – сказал он. – Я почему-то подумал, что вы сюда зайдете, как только полил дождь. Предчувствие мне говорило, что вы придете, но вовремя не поспеете. – Он стал тереть нос большим пальцем, пока тот не побелел. – Это что, чемодан?
– Да, судя по виду, чемодан, – ответил Джейк. – И по весу – тоже. Поэтому, если вы верите в существование чемоданов, это, верно, он и есть.
– Чего же вы стоите в таком виде? Ступайте ко мне и скиньте вашу одежду – Луис пройдется по ней горячим утюгом.
Джейк сел за стол в одну из дальних кабинок и опустил голову на руки.
– Да нет, спасибо. Я просто хочу чуть-чуть передохнуть.
– Но у вас же губы синие. И вид совсем замученный.
– Ничего. Пожалуй, я бы чего-нибудь съел…
– Ужин будет не раньше чем через полчаса, – объяснил ему Бреннон.
– Да с меня хватит каких-нибудь остатков от обеда. Положите кусок чего-нибудь на тарелку, и ладно. Даже не трудитесь подогревать.
Сосущая пустота внутри причиняла боль. Не хотелось ни оглядываться назад, ни заглядывать вперед. Он прошелся двумя короткими, словно обрубки, пальцами по столу. Миновал год с тех пор, как он впервые сел за этот столик. И далеко ли он с тех пор сдвинулся вперед? Ни на шаг. Ничего с ним не произошло, кроме того, что он обрел друга и потерял его. Он отдал Сингеру все, что у него было, а тот взял да и убил себя. Вот и остался он в подвешенном состоянии. А теперь надо как-то выкарабкиваться и все начинать сначала. Эта мысль его пугала. Он устал. Опершись головой о стенку, он поднял ноги на соседнее сиденье.
– Вот, – сказал Бреннон. – Тут вам хватит закусить.
Он поставил перед Блаунтом стакан какого-то горячего литья и тарелку пирога с курицей. У напитка был сладковатый пряный запах. Джейк вдохнул пар и закрыл глаза.
– Что это?
– Кипяток с ромом, лимонной коркой и куском сахара. Хорошее питье.
– Сколько я вам должен?
– Наизусть не скажу, но перед вашим уходом посчитаю.
Джейк жадно отхлебнул грога и поболтал его во рту, прежде чем проглотить.
– Денег от меня вы все равно не получите, – сказал он. – Их у меня нет, а если бы и были, я бы, пожалуй, и тогда вам не отдал.
– А я разве требую? Будто я когда-нибудь предъявлял вам счет.
– Нет, – произнес Джейк. – Вы себя вели очень прилично. И если подумать, вы вообще очень порядочный мужик – в личном, так сказать, плане.
Бреннон сидел против него за столиком. Ему явно хотелось Что-то спросить. Он возил по столу солонку и то и дело приглаживал волосы. От него вроде пахло духами, а полосатая голубая рубашка сверкала чистотой. Рукава ее были засучены, и, чтобы они не спускались, их придерживали старомодные синие резиновые браслеты.
Наконец он, как-то неуверенно прочистив горло, сказал:
– Как раз перед вашим приходом я просматривал вечернюю газету. Там, где вы работаете, сегодня, кажется, были беспорядки.
– Точно. А что там написано?
– Сейчас принесу. – Бреннон взял со стойки газету и прислонился к перегородке кабины. – Пишут, что в
