Внезапно она рухнула на пол. Элизабет и Чарли бросились к ней, помогли встать на ноги и увели из столовой.
— Боже великий, ну и представление, — сказала Каролина Бингли. — Фиц, где ваша невестка пополняет свой лексикон?
Это напомнило герцогине Девонширской, миссис Спикер и Букетику о словах Лидии; они все три попадали на пол.
— Полагаю, — сказал Фиц ровным голосом, когда ее увели, — продолжать этот достопамятный обед нам придется в сокращении.
— Не-за-бы-ваемый! — промурлыкала мисс Бингли.
Ангус предпочел все это проигнорировать.
— Ну, лично я отказываюсь обойтись без тюрбо, — сказал он подчеркнуто бодро.
Вернулся Чарли, очень озабоченный, как заметил Оуэн.
— Я приношу мамины извинения, папаша, — сказал он отцу. — Она укладывает тетю Лидию в постель.
— Благодарю тебя, Чарли. Ты останешься дообедывать?
— Да, сэр.
Он сел, втайне мучительно сострадая своему отцу. Поведению Лидии извинений не было… ах, почему отвратительная Каролина Бингли должна была присутствовать при этом? Скандальная сцена станет достоянием всего Лондона, едва она вернется в Лондон.
Лондонский епископ анатомировал этимологию непристойных слов в поучение Оуэну и приветствовал соучастие Чарли.
— Вы знаете стихи Катулла? — спросил епископ.
Лицо Чарли просветлело.
— Знаю ли?
* * *
Вернувшийся с грузом рыбы и ракообразных, Нед Скиннер оставался у себя и явился к Фицу в его Парламентскую библиотеку, чуть только заметно ошарашенные гости разошлись по своим апартаментам.
— Почему Парментер и его подручные допустили ее в столовую? Что на них нашло? — спросил Нед.
— Страх. Опасения. Нежелание силой остановить сестру их госпожи, которую они преданно любят, — сказал Фиц со скрупулезной беспристрастностью. — К тому же, полагаю, они и не подозревали, что произойдет в столовой, свое изысканное словоблудие она приберегла для моих гостей, стерва. И она была пьяна.
— Это правда? Джордж Уикхем действительно погиб?
— Так говорится в письме, и оно подписано его полковником.
— Жаль, что она не отправилась в Америку с ним. Она, конечно же, присосалась бы к какому-нибудь колониальному олуху и осталась бы там. Меня ставит в тупик, почему она не подцепила сифилис.
— А меня ставит в тупик, почему у нее никогда не было детей.
— Ну, она так легко не попадется. А уж если случится, ей известно, куда пойти, чтобы от него избавиться. Она же никогда не знает, кто отец.
Фиц брезгливо поморщился.
— Омерзительно. Ну а в Америку она не уехала потому, что была в связи с его полковником, когда полк отправили туда, а он отчаянно хотел от нее избавиться.
— Да уж, она заноза, где бы ни была.
— Мягко сказано, Нед. — Фиц выбивал кулаками по бедрам гневную и бессильную дробь. — И перед такой публикой! А пост премьера почти у меня в кармане! Дербишир обещал обеспечить палату лордов, а палата общин уже год склоняется на мою сторону. Убийство Спенсера Персиваля все еще напоминает о себе, спасибо маркизу Уэллесли, дирижирующему всем. Черт бы побрал эту бабу!
— Мисс Бингли разгласит нынешнюю историю вдаль и вширь.
— Все, что угодно, лишь бы поквитаться с Элизабет… и со мной.
— А Синклер? Поведает ли «Вестминстер кроникл» про твои личные неурядицы на своих вигских страницах?
— Он настоящий друг, так что, посмею предположить, он не упомянет мои личные неурядицы в своей газете.
— Чего, собственно, ты опасаешься, Фиц?
— Новых сцен подобного же рода, особенно в Лондоне.
— Она не посмеет!
— Думаю, посмеет и еще как! Выпивка одурманила остатки ее умишка, и в ее мыслях я фигурирую как главный злодей. До тех пор пока она смахивает на то, что приволокла кошка с мусорной кучи, от нее будут отмахиваться, как от сумасшедшей. Но что, если она почистится, оденется прилично? Как сестра моей жены она может добиться, чтобы ее выслушал кто-нибудь из моих могущественных врагов.
— Выслушал что, Фиц? Что ты устроил заговор, чтобы отправить ее мужа за море исполнять воинский долг? Это ей ничего не даст.
Красивая белая рука протянулась и легла на рукав Неда.
— Ах, Нед, что я делал бы без тебя? Твой простой здравый смысл развеивает мои страхи. Ты прав. Я просто отмахнусь от нее, как от сумасшедшей.
— Лучше помести ее в приличный дом. Укрась его стены рядами бутылок, имей под рукой пару-другую мужчин, чтобы они ее трахали, и она не будет причинять тебе никаких тревог. Хотя, — добавил Нед, — я бы обеспечил ей пасущего, как выражаются в Шеффилде. Кого-нибудь достаточно сильного, чтобы убедить ее, например, не ездить в Лондон. Думаю, уют, приличная одежда, мужчины и выпивка уймут Лидию.
— Но где? Шелби я продал, нуда оттуда до Лондона слишком близко. Где-нибудь поближе отсюда? — спросил Фиц.
— Я знаю дом по ту сторону Лика. Там содержали помешанного, так что он должен подойти. А Споттисвуд подберет пасущего.
— Значит, я могу предоставить это тебе?
— Конечно, Фиц.
Огонь угасал. Фиц подложил поленьев.
— Теперь остается убедить мою жену не предоставлять ей приюта слишком надолго. Ты быстро управишься?
— Зависит от Споттисвуда. Мне на подготовку достаточно пяти дней.
Два бокала портвейна были более чем уместны.
— Повторяю, Нед, ты мой спаситель. Когда ты вошел сегодня, я был на грани повторить слова Генриха Второго о Томасе Бекете: «Неужели никто не избавит меня от этого навязчивого попа?». Замени «попа» на «бабу».
— Положение никогда не бывает таким скверным, каким кажется, Фиц.
— Ну а другая сестра?
Нед нахмурился.
— Совсем другая музыка. Сначала это было легко. Она поехала из Хартфорда в Стивенэйдж, оттуда в Биглсуэйд, Хантингдон, Стэмфорд и Грэнтем. Там она, видимо, решила отправиться на запад в Ноттингем. Я проследил ее туда и потерял ее.
— Потерял ее?
— Не тревожься, Фиц, она не может долго оставаться незамеченной, слишком уж она хороша собой. Думаю, она собиралась сесть в почтовую карету на Дерби, но карета отбыла без нее. Единственная другая карета в то утро была в Шеффилд через Мэнсфилд. Возможно, она передумала, куда ехать, и вместо
