От самой глубокой древности едва ли найдутся три пары истинных друзей.[2377]
Славна гибель полководца. Философы же обычно умирают в своей постели. Однако важно, как умирают.[2378]
Причиной и началом философии должно быть незнание.[2379]
По большей части, желающим научиться авторитет учителя приносит даже вред, потому что они перестают сами рассуждать (…). Я не одобряю того, что известно о пифагорейцах, которые, когда что-то утверждают при обсуждении и при этом у них спросишь: «Почему так?» – обычно отвечают: «Сам сказал!» «Сам» – это значит – Пифагор.[2380]
Со смертью людей не погибают (…) их мнения; им, может быть, только недостает того сияния, которое исходило от их авторов.[2381]
Почему создатели мира внезапно проснулись, после того как проспали бесчисленные века? Ведь, если не было никакого мира, века-то были? (…) По тому что и в сознании не вмещается, что было какое-то время, когда никакого времени не было.[2382]
Вы обычно говорите, бог все это [мироздание] устроил ради людей. Ради мудрецов? В таком случае он затратил столь много усилий для весьма малого числа людей. Или для глупцов? (…)
Чего же он этим достиг, если все глупцы, без сомнения, несчастнейшие люди больше всего оттого, что они глупы (…)?[2383]
Ко всему истинному присоединено нечто ложное, и притом (…) подобное истинному.[2384]
Не так легко приходят в голову доводы в защиту истинного, как в опровержение ложного.[2385]
Я не знаю никого другого, кто бы больше боялся того, чего, как он [Эпикур] утверждает, вовсе не следует бояться: я имею в виду смерти и богов. Он провозглашает, что страх перед ними владеет умами всех людей, между тем как среднего человека это вовсе так сильно не волнует. Сколько тысяч людей разбойничают, хотя за это полагается смертная казнь. Другие грабят все храмы, какие только могут; не очень-то страшит одних страх перед смертью, а других – перед богами. [2386]
Не боги имеют человеческий облик, а люди – божественный. (Мнение стоиков.)[2387]
Добродетель деятельна.[2388]
Провидение правит миром. (Мнение стоиков.)[2389]
[Об эпикурейском учении о сотворении мира из случайного движения атомов:] Почему бы (…) не поверить также, что если изготовить (…) в огромном количестве все двадцать одну букву [латинского алфавита], а затем бросить эти буквы на землю, то из них сразу получатся «Анналы» Энния, так что их можно будет тут же и прочитать.[2390]
Наши руки как бы создают в природе вторую природу.[2391]
Боги пекутся о великом, но малым пренебрегают.[2392]
Доказательствами только ослабляется очевидность.[2393]
Часто даже не полезно знать, что произойдет в будущем: ведь это несчастье – сокрушаться о том, чему нельзя помочь, и не иметь последнего и, однако, всеобщего утешения – надежды.[2394]
С помощью разума совершаются как добрые дела, так и злые. Причем добрые дела совершаются немногими и редко, а злодеяния – и часто, и многими. (…) Если бы боги хотели причинить вред людям, то лучшего способа, чем подарить им разум, они бы не смогли найти.[2395]
Боги, если и рассматривают человеческие дела, то, судя по их приговорам, не видят между добродетелью и злодейством никакой разницы.[2396]
Счастье следует просить у бога, мудрость – приобретать самому. [2397]
О поразительное правосудие богов! Разве потерпело бы любое государство такого законодателя, который бы внес такой закон, чтобы за преступление, совершенное отцом или дедом, был осужден сын или внук?[2398]
Достигнуть ее [старости] желают все, а достигнув, ее же винят. [2399]
Трудно поверить, чтобы она [природа], правильно распределив прочие части нашей жизни, могла, подобно неискусному поэту, пренебречь последним действием.[2400]
Ни разу я не слыхал, чтобы кто-либо от старости позабыл, где закопал клад.[2401]
Никто (…) не стар настолько, чтобы не рассчитывать прожить еще год.[2402]
Даже и теперь я не более завидую силе молодых (…), чем прежде завидовал силе быка или слона. Что у тебя есть, тем и подобает пользоваться, и что бы ты ни делал, делай в меру своих сил.[2403]
Тело от излишних упражнений устает – ум же от упражнения укрепляется.[2404]
Отсутствием того, чего не желаешь, не тяготишься.[2405]
