Тиберий Гракх
Когда лузитане заявили Тиберию Гракху, что у них продовольствия на десять лет и потому они не боятся осады, Гракх сказал: «Значит, я вас покорю в одиннадцатом году». (…) Лузитане (…) тотчас cдались.[2626]
Домиций Афр
Государь, который хочет все знать, окажется перед необходимостью много прощать.[2627]
Домиций Корбулон
Врага надо побеждать топором (т. е. военными сооружениями). [2628]
Катон Младший (Марк Порций Катон (младший))
Время (…) истощает силу всякой тирании.[2629]
Цезарь один из всех берется за государственный переворот трезвым. [2630]
Некоторые предлагали верховный надзор за выборами поручить Помпею, Катон (…) возражал, говоря, что не законам нужно искать защиты у Помпея, а Помпею у законов. [2631]
Какой-то неразумный человек, не узнав Марка Катона [Младшего], побил его в бане: сознательно никто не поднял бы руку обидеть такого мужа! Когда впоследствии этот человек пришел просить прощения, Катон ответил: «Я не помню, чтобы меня побили».[2632]
Лукулл (Лициний Лукулл)
Когда однажды он [Лукулл] обедал в одиночестве и ему приготовили один стол и скромную трапезу, он рассердился и позвал приставленного к этому делу раба; тот ответил, что, раз гостей не звали, он не думал, что нужно готовить дорогой обед, на что его господин сказал: «Как, ты не знал, что сегодня Лукулл угощает Лукулла?»[2633]
Квинт Цецилий Метелл (Метелл Македонский)
Один из молодых трибунов спрашивал его [Цецилия Метелла], каковы его замыслы. Он ответил: «Если бы их знала хотя бы моя рубаха, я бы тут же бросил ее в огонь».[2634]
Луций Муммий (Муммий Ахейский)
[Консул Луций Муммий] был настолько невежествен, что, когда по взятии Коринфа грузил для отправки в Италию картины и статуи, выполненные руками величайших мастеров, он велел предупредить сопровождающих, что если они их потеряют, то должны будут вернуть новые.[2635]
Гай Пассиен Крисп
Крисп Пассиен – человек самый тонкий во всех отношениях из всех, кого я встречал на своем веку, в особенности же тонко разбиравшийся в пороках, говаривал, что перед лестью мы не запираем дверей, а только слегка прикрываем, как делаем перед приходом возлюбленной; нам приятно, если она, придя, распахнет дверь; еще приятнее, если она на своем пути вовсе разнесет ее в щепки.[2636]
Когда Гай [Калигула] спросил его наедине, сожительствует ли Пассиен со своей родной сестрою, как он сам, то Пассиен ответил: «Еще нет», – весьма пристойно и осторожно, чтобы не оскорбить императора отрицанием и не опозорить себя лживым подтверждением.[2637]
Никогда не бывало ни лучшего раба, ни худшего господина. (Пассиен Крисп о Калигуле).[2638]
Помпей Великий (Гней Помпей (Магн))