Тщеславие, стыд, а главное, темперамент – вот что обычно лежит в основе мужской доблести и женской добродетели.
У большинства людей любовь к справедливости – это просто боязнь подвергнуться несправедливости.
У великих людей презрение к смерти вызвано ослепляющей их любовью к славе, а у людей простых – ограниченностью, которая не позволяет им постичь всю глубину ожидающего их несчастья и дает возможность думать о вещах посторонних.
Уверенность в себе составляет основу нашей уверенности в других.
Уклонение от похвалы – это просьба повторить ее.
У людских достоинств, как и у плодов, есть своя пора.
Ум всегда в дураках у сердца.
Умение ловко пользоваться посредственными способностями не внушает уважения – и все же нередко приносит людям больше славы, чем истинные достоинства.
Умен не тот, кого случай делает умным, а тот, кто понимает, что такое ум, умеет его распознавать и любуется им.
Умеренность счастливых людей проистекает из спокойствия, даруемого неизменной удачей.
Умный человек нередко попадал бы в затруднительное положение, не будь он окружен дураками.
Ум ограниченный, но здравый в конце концов не так утомителен в собеседнике, как ум широкий, но путаный.
Ум служит нам порою лишь для того, чтобы смелее делать глупости.
Ум у большинства женщин служит не столько для укрепления их благоразумия, сколько для оправдания их безрассудств.
Уму не под силу долго разыгрывать роль сердца.
У нас больше силы, чем воли, и мы часто, для того только, чтобы оправдать себя в собственных глазах, находим многое невозможным для нас.
У нас всегда достанет сил, чтобы перенести несчастье ближнего.
У нас не хватает силы характера, чтобы покорно следовать всем велениям рассудка.
Упрямство – это исчадие скудоумия, невежества и самонадеянности.
У человеческих характеров, как и у некоторых зданий, несколько фасадов, причем не все они приятны на вид.
Физический труд помогает забывать о нравственных страданиях.
Философия торжествует над горестями прошлого и будущего, но горести настоящего торжествуют над философией.
Хитрость и предательство свидетельствуют лишь о недостатке ловкости.
Хитрость – признак недалекого ума.
Хороший вкус говорит не столько об уме, сколько о ясности суждений.
Хорошо слушать и хорошо отвечать – это одно из величайших совершенств, какое только возможно в разговоре.
Хотя все считают милосердие добродетелью, оно порождено иногда тщеславием, нередко ленью, часто страхом, а почти всегда – и тем, и другим, и третьим.
Целомудрие женщин – это большей частью просто забота о добром имени и о покое.
Чаще всего вызывают неприязнь те люди, которые твердо уверены во всеобщей приязни.
Чаще всего тяготят окружающих те люди, которые считают, что они никому не могут быть в тягость.
Человек никогда не бывает так несчастен, как ему кажется, или так счастлив, как ему хочется.
Человеку легче казаться достойным той должности, которой он не занимает, нежели той, в которой он состоит.
Чем бы мы ни объясняли наши огорчения, чаще всего в их основе лежит обманутое своекорыстие или уязвленное тщеславие.
Чиста и свободна от влияния других страстей только та любовь, которая таится в глубине нашего сердца и неведома нам самим.
Чистосердечно хвалить добрые дела – значит до некоторой степени принимать в них участие.
Чрезмерная поспешность в расплате за оказанную услугу есть своего рода неблагодарность.
Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели; на самом же деле мы не бессильны, а безвольны.
Чтобы стать великим человеком, нужно уметь искусно пользоваться всем, что предлагает судьба.
Юность – это как бы опьянение, нечто вроде лихорадящего разума.
Юность меняет свои вкусы из-за пылкости чувств, а старость сохраняет их неизменными по привычке.
