Нашему уму свойственно верить, а воле – хотеть; и если у них нет достойных предметов для веры и желания, они устремляются к недостойным.
Наше своеволие таково, что, добейся оно всего на свете, ему и этого будет мало. Но стоит от него отказаться – и мы полны довольства.
Непостижимо, что Бог есть, непостижимо, что его нет, что у нас есть душа, что ее нет; что мир сотворен, что он нерукотворен…
Несомненно, что худо быть полным недостатков; но еще хуже быть полным их и не желать сознавать в себе, потому что это значит прибавлять к ним еще недостаток самообмана.
Нет беды страшнее, чем гражданская смута. Она неизбежна, если попытаться всем воздать по заслугам, потому что каждый тогда скажет, что он-то и заслужил награду.
Нет несчастья хуже того, когда человек начинает бояться истины, чтобы она не обличила его.
Нет ничего постыднее, как быть бесполезным для общества и для самого себя и обладать умом для того, чтобы ничего не делать.
Ничто не одобряет так порока, как излишняя снисходительность.
Ничто так не согласно с разумом, как его недоверие к себе.
Общественное мнение правит людьми.
О нравственных качествах человека нужно судить не по отдельным его усилиям, а по его повседневной жизни.
Отчего это – хромой человек нас не раздражает, а умственно хромающий раздражает? Оттого, что хромой сознает, что мы ходим прямо, а умственно хромающий утверждает, что не он, а мы хромаем.
Познаем самих себя: пусть при этом мы не постигнем истины, зато наведем порядок в собственной жизни, а это для нас самое насущное дело.
Показывающий истину внушает веру в нее.
Понятие справедливости так же подвержено моде, как женские украшения.
Предвидеть – значит управлять.
Привычка – наша вторая натура, и она-то меняет натуру первоначальную. Но что такое человеческая натура? И разве привычка не натуральна в человеке? Боюсь, что эта натура – наша самая первая привычка, меж тем как привычка – наша вторая натура.
Прошлое и настоящее – наши средства, только будущее – наша цель.
Пусть человеку нет никакой выгоды лгать – это еще не значит, что он будет говорить правду: лгут просто во имя лжи.
Разумный человек любит не потому, что это выгодно, а потому, что он в самой любви находит счастье.
Своевольному всегда всего мало.
Сердце имеет доводы, которых не знает разум.
Сила правит миром, а не мысль, но мысль пользуется силой.
С какой легкостью и самодовольством злодействует человек, когда он верит, что творит благое дело!
Сколько держав даже не подозревают о моем существовании!
Слишком большие благодеяния досадны: нам хочется отплатить за них с лихвой.
Случайные открытия делают только подготовленные умы.
…Суть несчастья в том, чтобы хотеть и не мочь.
Суть человеческого естества – в движении. Полный покой означает смерть.
Существует достаточно света для тех, кто хочет видеть, и достаточно мрака для тех, кто не хочет.
Существуют люди, которые лгут просто, чтобы лгать.
Только кончая задуманное сочинение, мы уясняем себе, с чего нам следовало его начать.
Ухо наше для лести – широко раскрытая дверь, для правды же – игольное ушко.
Хороший острослов – дурной человек.
Хотите, чтобы люди поверили в ваши добродетели? Не хвалитесь ими.
Хотите, чтобы о вас хорошо говорили, не говорите о себе хорошего.
Человека иногда больше исправляет вид зла, чем пример добра, и вообще хорошо приучиться извлекать пользу из зла, потому что оно так обыкновенно, тогда как добро так редко.
Человек не ангел и не животное, и несчастье его в том, что, чем больше он стремится уподобиться ангелу, тем больше превращается в животное.
Человек сотворен, чтобы думать.
Человек страдает невыносимо, если он принужден жить только с самим собою и думать только о себе.
Человек чувствует, как тщетны доступные ему удовольствия, но не понимает, как суетны чаемые; в этом