страшно. С литературой – ничего особенного.
Социализм пройдет как дисгармония. Всякая дисгармония пройдет. А социализм – буря, дождь, ветер…
Как я отношусь к молодому поколению? Никак. Не думаю. Думаю только изредка. Но всегда мне его жаль. Сироты.
Любовь есть боль. Кто не болит (о другом), тот и не любит (другого).
Как увядающие цветы люди. Осень – и ничего нет. Как страшно это «нет». Как страшна осень.[3679]
Язычество – утро, христианство – вечер. Каждой единичной вещи и целого мира. Неужели не настанет утра, неужели это последний вечер?
Русская жизнь и грязна, и слаба, но как-то мила. Вот последнее и боишься потерять, а то бы «на смарку все». Боишься потерять нечто единственное и чего не повторится. Повторится и лучшее, а не такое. А хочется «такого»…[3680]
Все женские учебные заведения готовят в удачном случае монахинь, в неудачном проституток. «Жена» и «мать» в голову не приходят.
Может быть народ наш и плох, но он – наш народ, и это решает все.
Только горе открывает нам великое и святое. До горя – прекрасное, доброе, даже большое. Но никогда именно великого, именно святого.[3681]
Мы рождаемся для любви. И насколько мы не исполнили любви, мы томимся на свете. И насколько мы не исполнили любви, мы будем наказаны на том свете.[3682]
Язычество есть младенчество человечества, а детство в жизни каждого из нас – это есть его естественное язычество. Так что мы все проходим «через древних богов» и знаем их по инстинкту.
Кто не знал горя, не знает и религии.
Люди, которые никуда не торопятся – это и есть Божьи люди. Люди, которые не задаются никакой целью – тоже Божьи люди.[3683]
Порок живописен, а добродетель так тускла. Что же все это за ужасы?![3684]
Стиль есть душа вещей.
Что такое «писатель»? Брошенные дети, забытая жена, и тщеславие, тщеславие… Интересная фигура.[3685]
Мы гибнем сами, осуждая духовенство. Без духовенства – погиб народ. Духовенство блюдет его душу.[3686]
Воображать легче, чем работать: вот происхождение социализма (по крайней мере ленивого русского социализма).[3687]
Вселенная есть шествование. И когда замолкнут шаги – мир кончится. И теперь уже молчание есть вечерняя заря мира.
Мир живет великими заворожениями. Мир вообще ворожба. И «круги» истории, и эпициклы планет.[3688]
Николай Александрович Рубакин
Прочному научному объяснению встречаются на каждом шагу разные помехи. Одна из них – недостаток знаний, вторая – страх при виде чудес, третья – недоверие к знанию, четвертая – материальная заинтересованность.
Всякое настоящее образование добывается только путем самообразования.
Жить – это значит бороться, и не только за жизнь, а и за полноту и улучшение жизни.
Чужие указания – не более как совещательный голос.
Хорошая библиотека есть книжное отражение вселенной.
Жизнь всегда учит гораздо большему, чем лучшая из лучших книг. Книга – только орудие и пособие. Не жизнь нужно проверять книгами, то есть теориями, а как раз обратно.
Далеко не для всех людей пригоден совет: «читайте больше».
Догматизм – одно из ярких проявлений недоученности.
В тысячу раз выше надо поставить людей, умеющих плодотворно действовать хотя бы без дипломов, чем людей бездейственных, но с дипломами.
Игорь Северянин (Игорь Васильевич Лотарев)
Любовь! ты – жизнь, как жизнь – всегда любовь.
Любите глубже и верней – Как любят вас, не рассуждая,
Своим порывом побуждая
